напел призрак Аэлирэнн сейчас, это ничего не изменит.
— Я думал так же до последнего времени, но сейчас всё изменилось…
— Ты повторяешь слово «изменилось» слишком часто, — перебил Исенгрим.
— Потому что это реальность. Прошу, услышь меня… — Иорвет требовательно взглянул на него и заговорил.
Он говорил о Саскии, о Свободной Долине Понтара, о том, как туда стягиваются эльфы со всего Севера, и о том, что впервые за всю историю сотрудничества с другими расами эльфы не были преданы.
— Я слышу в твоих словах себя из прошлого. Прекрасные мечты… — горько сказал Исенгрим. — Эльфы не были преданы в Вергене… Пока… Пока их можно использовать как военную силу. Возможно, дочь Борха не такая, как другие, возможно, что она не предаст вас, но её государство обречено.
— Вас? — во взгляде Иорвета вспыхнул гнев. — Раз уж ты заговорил о нас и вас, я бы хотел знать, каким образом в ломбарде оказалось вот это!
Он грохнул о стол ладонью. Исенгрим, криво улыбаясь, смотрел на кольцо с эльфийским бериллом.
— Я в тебе никогда не сомневался, Иорвет, — тихо сказал он, не притрагиваясь к кольцу. — Ты смог отыскать даже его.
— Почему ты отдал его, Исенгрим? Я не понимаю! Скажи мне, как ты мог отдать последнее в роду Фаоильтиарна кольцо, последнее, что связывает Aen Seidhe с теми, кто прибыл в этот мир на Белых Кораблях?!
В комнате будто потемнело, и между эльфами, напряжённо сверлящими друг друга взглядами, казалось, пробегали грозовые разряды. Исенгрим заговорил:
— Неужели ты до сих пор, как и Филавандрель, вглядываешься в небо в надежде увидеть Знак, Иорвет? Велунд ошибся, тебе пора признать это и забыть. Что касается кольца, Исенгрим Фаоильтиарна мёртв — таков мой ответ.
Слова Исенгрима вонзались в Иорвета невидимыми ножами, и лицо его исказилось, как от боли.
— Нет, твой ответ другой, Исенгрим. Ты отрёкся от эльфов — вот твой ответ. Ты предал нас точно так же, как нас предали dh’oine! Быть может, тебе всё же есть, за что проклясть себя?
— Thaess aep! — почти крикнул Исенгрим, но совладал с собой и мрачно посмотрел на меня. — Оставь нас.
*Замолчи!*
— Нет, — непререкаемым тоном сказал Иорвет.
— Я буду снаружи, — сказала я и поднялась.
Эльфы сидели в молчании, пока я вылезала из-за стола.
* * *
Чтобы убить время, я решила обойти дом. Деревья за ним смыкались плотной тяжёлой хвоей и не пускали дальше. Я продралась сквозь запутанные ветки и вышла к уступу, на который выходило окно моей комнаты.
Легко шумел ветер, а из ущелья монотонным гулом отзывалась река. Я не до конца понимала замысел Иорвета, зачем ему так сильно нужен был Исенгрим. Пока мы путешествовали, я не лезла к нему с этим вопросом, потому что шанс отыскать того всегда был призрачным, и не было смысла переливать из пустого в порожнее. Однако мы это сделали, мы нашли Исенгрима. И насколько за прошедшие месяцы я узнала Иорвета, настолько же крепка была моя уверенность в том, что помимо политической рокировки, которую он задумал, поиск и возвращение Исенгрима были для него чем-то большим, чем-то лично важным. Может быть, не только он стал Исенгриму сыном, но и тот стал ему отцом? Вторым отцом, покинувшим его…
На самом краю уступа под сосной я заметила в редкой траве гриб, похожий на подосиновик. Уселась около него на землю. К развесистой кирпично-коричневой шляпке прилипли хвойные иглы, травинка оставила поперёк неё длинный тонкий след. Гриб был старым, и хотя крепко стоял на высокой ноге, но развалился у меня в руках, когда я прикоснулась к нему, а шляпка была изъедена червями. За спиной громыхнула дверь.
Через секунду Иорвет стоял рядом, тяжело дыша. Лицо покрывали красные пятна. Сжав кулаки, он заметался по краю обрыва. Я ждала.
— Расскажи, — наконец, тихо попросила я.
Иорвет остановился, зубы были стиснуты, на челюстях выступили желваки.
— Исенгрима Фаоильтиарны — Железного Волка, легенды скоя’таэлей, имперского полковника Врихедд, последнего наследника эльфийской короны больше нет, Яна, — процедил он сквозь зубы. — Он сказал, что теперь он просто Вольф Исенгрим — никому не известный охотник с Драконовых Гор.
Иорвет опять зашагал туда-сюда.
— Он сдался, понимаешь, сдался! Гораздо лучше, когда герои заканчивают свой путь на плахе, как Аэлирэнн, а не так — сбегая и предавая свой народ, — с горечью добавил он. — Во всяком случае с её именем на устах эльфы продолжают бороться. Всё было зря!
— Не зря, — помолчав, возразила я. — «Нет» — это лучше, чем неизвестность.
— Все, кто мне дорог, рано или поздно предают меня! Отворачиваются. Уходят… — на последнем слове голос Иорвета едва заметно дрогнул.
— Ты знаешь, что это неправда, Иорвет. Киаран не предавал тебя и никогда не предаст. Саския. Скоя'таэли в Вергене, которые ждут тебя, а не Исенгрима. Они не предадут и никуда не уйдут, — сказала я и добавила тихо: — И я… не предам.
Иорвет яростно потёр обеими ладонями лицо, выдохнул, сел рядом на землю.
— Впервые у меня нет никакого плана, — потерянно сказал он. — Я не знаю, что делать…
Я оглянулась на дом. В окне виднелся силуэт Исенгрима, который смотрел в нашу сторону. Я вздохнула.
— Ведьмачий способ, по-другому никак.
— Подумать завтра? — он глянул на меня и слегка улыбнулся.
— Подумать завтра, — подтвердила я.
Иорвет достал трубку и неспешно набил. Потом он молча курил и смотрел, как в ущелье река бежит по порогам, а я была рядом. На тропе внизу между деревьев показалась тень, и через некоторое время Борх поднялся к нам. Против обыкновения он молчал, лицо было хмурым. Он подошёл к краю уступа и, как и Иорвет до него, зашагал туда-сюда, заложив руки за спину и вперившись глазами в землю. Потом остановился и стал разглядывать нас.
— Я беседовал с Веструмом, и она сказала мне то же самое, что и вы, — наконец, смурным голосом сообщил он.
— А кто это, Веструм? — спросила я.
— Проводник. Страж. Та, кто говорит с Сердцем Мира, — ответил Борх. — И заодно основательница и ректор школы Хранительниц.
Я пожала плечами.
— Тебе так не нравится этот вариант?
— Нет, не нравится. Я поругался с Зоуи, то есть с Веструмом, что само по себе немыслимо, — сказал он и опять заходил по краю, — я не ругался с ней ни разу за всю мою жизнь, а она знает меня с тех пор, как я был не больше ящерицы! Этот мир сошёл с ума!
Я уткнулась подбородком в скрещенные на коленях руки. Иорвет тонкой струйкой выпустил из губ дым и мрачно смотрел вдаль.
