с самого начала. Пока это реально сейчас, это все, что мне нужно. Я сдерживаюсь от того, чтобы сказать что-либо из этого, потому что правда в том, что мне нужно быть уверенной, что это реально сейчас, прежде чем я что-то ему пообещаю. А меня пока просто нет. Вот почему я не могла продолжать носить кольцо его бабушки. Мне кажется неправильным носить что-то с таким чувством, когда между нами что-то пошло не так.
— Я собираюсь отправиться в это путешествие. Один. Я знаю, что тебе нужно время, чтобы обдумать все, что я сказал тебе прошлой ночью, и я хочу дать тебе его.
— Это твой дом, Бек, — вставляю я. — Я могу пойти куда-нибудь еще. Тебе не нужно уходить из-за меня.
— Надеюсь, ты думаешь об этом как о нашем доме, потому что он для меня именно такой. Честно говоря, я думаю о тебе как о своем доме. Я имел в виду каждое слово, которое сказал тебе прошлой ночью, Марго. Если ты хорошенько подумаешь обо всем этом, я думаю, ты поймёшь, что прошлой ночью я не произнес ни одной лжи. Но мне нужно отправиться в это путешествие. Я надеюсь — черт возьми, молюсь, — что ты будешь ждать меня, когда я вернусь. И что ты будешь готова надеть это кольцо на палец, где ему и место до конца наших жизней.
— Я пока никуда не пойду, — тихо говорю я. Мой голос звучит слабо, но мне все равно. Даже если все, что он сказал мне, было ложью с самого начала, выражение его глаз сейчас не то, что я считаю фальшивым. Боль и тоска — это не то, что кто-то может притворяться. — Мне просто нужно обдумать все, что ты сказал. Я просто не понимаю…
— Не торопись, малышка. Я даю тебе три дня. Но, пожалуйста, когда я вернусь, снова будь моей. Будь уверена в том, как я к тебе отношусь — в том, что мы создали. — Он обхватывает меня руками, прижимая к своей груди. Я вдыхаю его запах, в то время как он делает то же самое, прижавшись лицом к моим волосам. Наверняка его слова верны. Это кажется слишком правильным, чтобы все это основывалось на какой-то личной вендетте, которую он имеет против своего брата. — Я знаю, что солгал тебе, и никогда себе этого не прощу. Но это все равно нас сближало. Я себе этого не прощу, но и сожалеть не могу. Я никогда не пожалею ни о чем, что привело тебя ко мне.
Слезы снова текут по моим щекам. Я обхватываю его руками, неловко пытаясь приблизить его, все еще держа в руках кофе и еду. — Просто есть над чем подумать. Все о нас — ложь.
Он отрывается от меня, и наши лбы соприкасаются. — Ничто о нас не является ложью, — требует он с властным тоном в голосе. Он прижимает ладонь к моему сердцу. — Глубоко здесь ты знаешь, что ничто из того, что мы чувствуем, не является ложью. — Затем он постукивает по моему виску. — Нам просто нужно понять это, чтобы понять и это.
Я печально смотрю на землю. Если я еще посмотрю ему в глаза, я буду умолять его остаться. Как бы я ни хотела, чтобы это произошло, он прав. Нам нужно немного места. Я не хочу торопиться ни с чем. Мне нужно быть уверенным в версии истории Бека, а не Картера, прежде чем произойдет что-то еще.
— Хорошо, — говорю я ему в грудь. Я опускаю руки по бокам, разрывая контакт, мне нужно было создать пространство между нами, прежде чем я прильну к нему и никогда не отпущу.
Бек и я стоим в коридоре, глядя друг на друга, совершенно молча. Это неловко. Я не знаю, что еще ему сказать. Я не могу выбросить слова Картера из головы.
Взгляд Бека скользит по коридору. Он смотрит на него с сожалением, отходит от меня на шаг и делает глубокий вдох. — Мне чертовски жаль, Марго. Мне нужно, чтобы ты хотя бы поверила мне в этом.
Я даже не пытаюсь скрыть от него слезы, заливающие мои щеки. Моя грудь содрогается, когда я делаю вдох, пытаясь сохранить последние частички себя вместе. — Я знаю, — дрожащим голосом отвечаю я. — Я верю тебе.
Он грустно смотрит на меня. — Обещаешь?
Я киваю, вытирая слезы со щек. — Обещаю, Бек. Мы поговорим, когда ты вернешься.
Его рот открывается и закрывается. Если он собирался что-то сказать, это не слетает с его губ. С громким выдохом он поворачивается и уходит в коридор. Я смотрю, как он уходит, уже безумно скучая по нему.
54
Марго
Оказывается, я ужасно одинока. Я никогда не была одинока с тех пор, как поступила в колледж. Я всегда была либо с друзьями, либо с Картером. Когда я переехала в Лос-Анджелес, я всегда была с Винни и Эммой. Если одной не было дома, то была другая. Нечасто кто-то из нас оставался один.
А потом я переехала сюда с Беком. Казалось, мы каждую секунду проводили вместе. Я любила это. Это было правильно.
Может быть, поэтому я иду по оживленной улице Нью-Йорка посреди дня в понедельник. Обычно я была бы на работе, но с уходом Бека мне особо нечего делать. Утром я собралась, как будто собиралась на работу. Когда я спустился вниз, Эзра сказал мне, что Бек уже дал мне выходной на неделю.
Мне не нужна была неделя, но я не могла спорить. Я уже проиграла спор накануне, когда пыталась поймать такси, чтобы встретиться с Винни и Эммой за ланчем, и Эзра выскочил, весь рассерженный на меня. Я действительно предполагала, что он поедет с Беком, но он сказал, что он не будет с Беком. После того, как Эзра высадил Бека в аэропорту, ему сказали вернуться в наше здание, чтобы посмотреть, что мне нужно.
После того, как Эзра сказал мне, что я не пойду сегодня в офис, я сказала ему, что хочу осмотреть город. Я заставила его высадить меня куда-нибудь наугад, чтобы он не понял, что я планировала.
Так вот что я делала в течение часа, когда остановилась перед зданием, в которое у меня никогда не хватило наглости ступить ногой.
Художественная галерея Камдена Хантера. Я не могу не смотреть на здание с благоговением. Переливающееся стекло сразу бросается в глаза. Как будто само здание является произведением искусства. Мои ноги трясутся, когда я смотрю
