на свою руку, Бель…
С каждым словом ее голос утихал.
– Хватит ныть! Ты сильная, ты намного сильнее, чем думаешь. Просто вспомни слова стихии земли!
Я посмотрела на руки и увидела, что на руке моей души тоже есть татуировка. Как такое возможно? Рисунок засветился.
Я увидела, как недалеко от меня, метрах в пяти стал появляться Алекс.
– Бель? – нахмурился он.
– Алекс! – крикнула я, пытаясь приблизиться к нему. – Алекс, помоги, прошу.
Протянула я к нему руку.
– Адептка Анабель, – начал строго он, – как тебе удалось вызвать меня сюда?
– Алекс! – прокричала я, почувствовав сильную боль в груди. – Помоги, вытяни меня отсюда.
Он строго нахмурил брови и ответил:
– Ты должна бороться, с тобой не всегда будет кто-то. К тому же я не смогу этого сделать, так как ты находишься в пространственном коридоре. Скажи лучше, где Фил.
– Алекс, – заплакала я, – помоги!
Меня начало тянуть вниз.
– Опять эти глупые сны, – проговорил он, – только получилось выйти в осознанное сновидение.
– Это не сон!– закричала я изо всех сил. – Но, раз сон, то иди и разбуди меня! Давай, быстрее, иди! Не предавай меня, Алекс, ведь ты любил меня. Если в твоем сердце хоть что-то осталось, помоги!
– Анабель, что за глупости. Если это не сон, то как объяснить твои слова? Ведь я никогда не любил тебя. Место, может и похоже на пространственный коридор, но в него невозможно попасть, да и выбраться тоже невозможно.
Его слова поплыли, так как боль в груди усилилась, и меня затянула темная гуща в ногах.
****
Вдох! Выдох. Яркий свет и я открываю глаза. Запах медикаментов не дает расслабиться, и, посмотрев по сторонам, я поняла, что нахожусь в больнице. Почему?
Последнее, что помню, как сидела с Нелей за столом и рассказывала про учебу в академии. Неля как-то странно на меня посмотрела, после чего куда-то позвонила.
Во рту горечь. Я встала. Моя соседка по палате странно лежит: широко раскрыла глаза и смотрит неотрывно в одну точку. Возможно, у нее что-то болит, и нужно позвать врача. Но я ведь себя хорошо чувствую. Может в обморок упала? Я подошла к двери в намерении выйти из палаты, чтобы поговорить с доктором, но дверь оказалась закрытой. Я еще раз дернула, попробовала в другую сторону, но тщетно. Что за ерунда?
– Эй, – стукнула я по двери, – откройте!
Тишина. Ощутив холод в ногах, я увидела, что стою босыми ногами и одета в странную сорочку. Еще мне не понравились исколотые руки. После капельницы, наверное.
Я подошла к тумбочке в поисках телефона. Хотела позвонить Неле, чтобы она забрала меня отсюда. Но его я не нашла. Может, забыли дать, когда везли на скорой сюда? Вообще, что это за отделение? Я посмотрела в окно, но не узнала местность.
На стенах больницы колючки. Люди, гуляющие на территории больницы, под строгим контролем врачей и сопровождающих. Что за хрень? Почему мне кажется, что я в психбольнице?
– Да ну, – рассмеялась я, – ерунда.
Быстро подошла к соседке и хорошенько ее тряхнула.
– Эй, где мы находимся? – попыталась я получить ответ.
– Белые стаканы, фу, белые стаканы. Ты не подарил мне ромашки, я просила, не подарил, – бубнила ерунду она себе под нос.
Что за «палата номер шесть»?! Мое сердце охватил страх. Я коснулась шеи и обнаружила, что она пуста. В панике я водила по ней руками, ища мамин амулет, но тщетно. Перевела взгляд на руки, пусты, нет веревочек. Что за веревочки, не знаю, но знаю, что должна их беречь.
Кошмар, видимо, я и в правду схожу с ума. Я подбежала к своей кровати и стала перерывать ее в поиске амулета и ниточек. Но ничего не было. Я заплакала. Где они? Где? Дверь открылась и в комнату вошла медсестра со столиком, на котором стояли стаканы и лежали таблетки. Медсестра пришла в сопровождении мед брата, видимо, для подстраховки.
– О, очнулась, – посмотрела она на меня.
– Простите, – подошла я к женщине, – но как я могу связаться со своей семьей. Или вы могли бы позвонить им, чтобы они приехали ко мне?
– Виктория, – прозвучал стервозный голос медсестры, – посещение было вчера, когда вы все о магах, академиях и силах рассказывали. Следующее через неделю. Что очнулась, голубушка, ото сна?
– Как через неделю? – мне нельзя быть тут так долго. – Хорошо, тогда скажите, пожалуйста. У меня на руке были две ниточки цветные и мамин амулет на шее. Не знаете, где они?
– Нет, – похлопала глазами женщина. – К тому же, здесь нельзя иметь лишние вещи. Ваша тетя забрала все, когда привозила сюда. Так, хватит разговоров, пейте таблетки, через час отведу вас к врачу.
«Тетя? – удивилась я. – Неля меня запихнула в психушку?»
– Выходи, – проговорила та же медсестра через два часа.
Таблетки я не выпила, а выбросила в открытую форточку. Куда сейчас ведут меня, я не знаю, но есть шанс осмотреть помещение, возможно, есть способ побега. Одного не могу понять, почему меня закрывают, а многие гуляют на улице? И почему Неля отправила меня сюда? Неужели то, что я рассказывала про академию, она свела к психическому нездоровью?
Меня завели в кабинет, где я увидел в меру полноватого мужчину примерно моего роста. На лице уже много морщин, на подбородке небольшая борода, волосы уже практически белые. Острые сухие глаза внимательно меня осмотрели.
– Присаживайтесь, – холодно сказал он, указывая на стул.
Я села, медсестра тут же вышла из кабинета, оставив меня один на один с главным психиатром, как заявляла табличка на двери его кабинета.
– Наконец-то, ты пришла в себя, – проговорил он, – наши методы помогают. Как думаешь, сколько ты тут?
– Не знаю, откуда мне знать, сколько я была без сознания, – ответила я спокойно.
Врач фыркнул и сказал:
– Неделю ты говорила о всяких магах, стихиях, ключах и так далее. Все думала, что за тобой гоняется ведьма. У тебя паранойя. Галлюцинации, бредовые идеи с наличием эмоционально аффективных нарушений, затруднённой ориентировкой в окружающем мире. Конечно, я понимаю, что тебя потрясла смерть родителей, в результате чего и возникла болезнь. Скажи, как тебя зовут?
– А… – начала я. – Виктория. А что?
– Что ж уже лучше, – поджал губы психиатр, – а то все твердила: Бель Мерли, Анабель Мерли.
– Я хочу увидеться с родственниками, – произнесла я.
– Раз вы пришли в сознание, думаю, стоит им приехать и вас навестить, пока вы еще здраво оцениваете окружающий мир.
Что значит «пока»? Я всегда его оценивала здраво. Вслух говорить ничего не стала, только сделала бы себе хуже.
Неля
