ничего кроме правды. Не то… — Она тихо, но отчетливо щелкнула зубами, и Донни вздрогнул.
— Нет! Не совсем… не похитила… я сам.
— Ты присоединился к ней добровольно? Зачем?
— Захотелось.
— Почему?
— Не знаю.
— Знаешь ты все.
— Ну, мы с ней проказничали по-всякому. Бывало, обжимались… без одежды, ну, вы понимаете. У меня никогда не было подруг! Да и вообще, почему бы и нет? Я ненавидел мать, школу, всех и вся. Весь мир — одним дерьмом мазан. А Пегги была классная. Она была добра ко мне. Потому я с ней и уехал. И решил никогда не возвращаться назад.
— Вы жили все это время в фургоне?
— Ну да. Порой — в кемпингах. А иногда мы останавливались в мотелях, когда у нас было много денег.
— Где вы брали эти деньги? — спросила Кэт.
— Из банкоматов. Как я и сказал.
Кэт стряхнула рубашку с плеч. Та скользнула по ее спине на землю. Встав перед Донни в одних только некогда-джинсах и белых носках, она уперла руки в бока.
— Хочешь сказать мне правду? — спросила она.
— О чем? — Его голос дрожал.
— О том, где вы брали деньги.
— Ты… ты дашь мне себя… потрогать?
— Этого ты хочешь?
— Конечно. Да. В смысле… кто бы отказался?
— Тогда говори правду.
— Мы… мы не грабили банкоматы. Я солгал. Мы…
— Донни! — выпалила Пегги.
Я ударил ее по голове фонариком — ударил сильно. Ее тело дернулось.
— Ай! — вскрикнула она.
— Мы не банкоматы грабили. Мы людей грабили. — Он помолчал. Потом взмолился тихим дрожащим голосом:
— Могу я тебя потрогать?
— Только попробуй, и я отрежу тебе обе руки.
— Но…
Она запустила руку в передний карман некогда-джинсов и вытянула кухонный нож.
— Я сняла рубашку не для того, чтобы покрасоваться перед тобой, Донни. Я сделала это, чтобы ее не запачкало кровью, пока я буду над тобой работать…
— Что?!
— …пока я буду разделывать тебя.
— Ой, не надо!
— Расскажи мне про то, как вы грабили людей.
— Ну, что рассказывать… брали да грабили.
— Как?
— Заманивали кого-нибудь в фургон. Один из нас служил наживкой. Мы притворялись, что хотели бы… ну… заняться сексом с ним или с ней. В основном — с мужиками, но иногда попадались и женщины. Мужики мне больше по душе, чем бабы. В общем, заходили мы в фургон, ложились, а потом Пегги подкрадывалась и била их по башке.
— Чем? — спросила Кэт.
— Обычно — камнем побольше да потяжелее. Ну, она била их… или я бил, если она была наживкой… в общем, от кого-то из нас они огребали. Потом мы обирали их, отвозили в пустыню и бросали у обочины.
— Живыми?
— Я не знаю. Может быть, кто-то из них умирал. Только какая разница? Они ж все извращенцы все равно были. Получали по заслугам.
— А мы-то думали, — пробормотал я, — что Снегович был плох.
— Расскажите нам о Снеге, — сказала Кэт. — Как он на вас вышел? Вы заманили его?
— Нет. Нет, ты что! Мы никогда не стали бы подкатывать к такому парню. Слишком здоровый и суровый. Он просто застал нас врасплох. Мы собирались пойти позавтракать, и тут он вломился в фургон и приказал нам ехать следом за вами. Мы ничего не могли с ним поделать. Пегги вела, я сидел на пассажирском сиденье. Он сидел за нами, так что у нас не было никакого шанса подкрасться к нему и вырубить. Мы хотели бы выбить из него дурь, но как?.. Пришлось пытаться понравиться ему.
— Понравиться? — переспросила Кэт.
— Ну да. Подкатить к нему. Позаигрывать.
— Понятно.
— На Пегги он не обращал внимания. А вот я ему понравился. Он даже разрешил мне перебраться на кровать. Вся проблема была в том, что Пегги приходилось вести. Даже если бы я его отвлек, она не смогла бы грохнуть его.
— Не повезло, — пробормотала Кэт.
— Да уж… Он ведь был не таким уж и плохим, — признался Донни. — Жесткий тип, но… он мне понравился. И я ему, похоже, тоже. Да не «похоже» — точно говорю. Мы собирались стать напарниками. Он сказал, что Пегги погибла в автокатастрофе, и никто нам больше не помеха. Я сказал ему, мол, отлично. Ведь так и было! Все складывалось очень хорошо! Я устал от Пегги. Она вся такая из себя командорша. Вечно мной помыкает, всегда знает, как и что нужно делать. И не такая уж она и красотка, знаете. Тощая, стремная, да и вообще…
Я почувствовал, как Пегги тяжело задышала подо мной.
— …вообще, я ее уже еле-еле выносить мог!
— Ах ты мразота неблагодарная! — возопила она. — Да я тебе мотню порежу, ты, ублюдок воню…
Я снова треснул ее по голове.
Она всхлипнула и затихла.
— Да, ты тот еще фрукт, Донни, — заметила Кэт.
— А что? А что?! Тьфу на нее! Я был рад, когда Снег сказал, что она умерла. Да кому она вообще нужна? А быть напарником Снега было бы классно! Он такой сильный и здоровый! Настоящий бывалый волчара! С ним на пару мы могли бы грабить инкассаторов, а не всяких тупых озаботов!
— Так что же пошло не так? — спросила Кэт.
— Ничего. Я имею в виду, все было пучком. После аварии мы приехали сюда. Перекусили, выпили по «Пепси». Потом славно провели время вместе… ну… вы понимаете?
— Конечно, понимаю, — сказала Кэт и глянула на меня.
Меня невольно пробрал смех. Пока мы с ней «славно проводили время вместе» на вершине скалы, эти двое… о Боже. Чокнутый, чокнутый мир.
— Знаете, — добавил Донни, — все же жаль, что не ты была вместо него.
— О? Вот как?
— Мужики вроде него — классно, спору нет… но ты… вы… вы самая красивая женщина из всех, что я вид…
Ее рука взметнулась в воздух. Острие ножа уперлось Донни в бок — чуть выше бедра.
— Ай. Ой! — тоненько взвизгнул он и прижал руку к крошечной ранке.
— Заткнись насчет меня.
— Хорошо. Мне очень жаль! Черт!
— И-хи-хи, — прокомментировала ситуацию Пегги.
— Давай, рассказывай дальше, — произнесла Кэт. — Вы что, весь день убили на дуракаваляние?
— Эм… почти весь, да. Мы еще поспали немного. А потом пошли на прогулку, и он показал мне ту дыру в земле, куда он хотел побросать ваши тела.
— Дыру? — уточнила Кэт.
— Да. К ней непросто пройти… всякие извилистые тропки, туннели… но выглядела она здорово.
— Ущелье Брока, — пробормотал я.
— А?
— Он не назвал ее «ущельем Брока»?
— Нет, по-моему.
— Что ты можешь сказать об этой дыре? — спросила Кэт.
— Ну, он посветил вниз фонарем. Там, на дне, тела валялись.
— Тела? Не одно?
— Не одно.
