нашли могилу лишь несколько веков спустя. На холме бога Януса, что на западном берегу Тибра, там, где позже распнут апостола Петра, в 181 году до Р. Х. рабы, копая для чего-то землю, вырыли два каменных ящика. В одном был прах царя Нумы, совершенно истлевший. А в другом четырнадцать книг, вполне сохранившихся. Книги отнесли претору, тот глянул только их содержание и сразу понёс жечь. Сжёг же их самолично на заднем дворе своей виллы. Народу сказал, что книги Помпилия не соответствуют официальной историографии Рима, противоречат идеологии и религии, а также науке и способны ввести неразумных в обольщение. Кстати, это был самый первый задокументированный случай аутодафе литературных творений.
Признаться, я там был и помогал претору. Подносил дрова и подливал в огонь масло для наилучшего горения. Ну, пролистал некоторые тома, что-то запомнил. Что я могу сказать? Некоторые тайны царя Нумы стали уже давно всем известны. Многие страницы оказались ошибочны или лживы. А есть такие места, до которых мы пока не доросли. Относительно легенды, бытовавшей среди алхимиков, что была в библиотеке Помпилия книга про то, как добыть философский камень, и что она избегла огня, так это пустые враки. Я её специально медным прутом шурудил, чтобы хорошо прогорела.
В этой своей жизни (хочется сказать, в последней, но, наверное, не в последней, а в «крайней»), когда я был совсем ещё ребёнком, мой отец принёс во двор двух щенят. Они были пушистые и смешные, с мокрыми пуговками носиков и алыми язычками. Один был чёрный, а другой белый. Поскольку щенки были братьями, от одной суки, я назвал чёрного Ромулом, а белого Ремом. Вскоре Ромул исчез. И я никак не могу вспомнить, что с ним случилось. Забрали его другие хозяева? Умер ли он от щенячьих болезней? Не помню! Всё помню, а этого вспомнить не могу. Как только стараюсь припомнить, сразу словно железная штора падает перед внутренним взором – нет за ней ничего или смотреть нельзя?
Если вы что на меня подумали, так это зря. Я вовсе не был жестоким ребёнком. Один раз только я заморил голодом голубей, но это вышло нечаянно. Рема я любил и впрягал его в санки. А когда Рема, сбежавшего без ошейника на собачью свадьбу, приняли и оприходовали мыловары, отец снова принёс мне двух братьев-щенков. И один из них опять сразу умер. Но это я помню, помню, как он издох. Естественной смертью.
Но я слишком далеко ушёл. Я ведь хотел рассказать о династии Трастамара, правившей в испанской Кастилии. Итак, братоубийство. Мы теперь понимаем, что в древние времена убийством брата монарх спасал себя от роли жертвы в ежегодном календаре ритуалов. Но что побуждало монархов умерщвлять своих братьев гораздо позже, в христианские времена, когда, казалось бы, и сама память о человеческих жертвоприношениях должна была исчезнуть? Ведь был Христос, который себя самого принёс в жертву и этим всё завершил, напитал кровью всякую борозду на веки вечные? Но всё одно, древнее дело продолжалось. Словно в сердцах монархов, в их тёмном подсознании запрятано и зашито условие о принесении в жертву единокровного брата. Вот и русские князья убили своего брата. Я при том не присутствовал, но читал.
Основателем династии Трастамара был Энрике, убивший своего брата по отцу, именем Педро. Чтобы не сложилось одностороннего впечатления о начальнике интересного нам рода как о вероломном убийце своего невинного брата, расскажу эту историю подробно. Начинать придётся издалека. В 1312 году умер Фернандо IV, король Кастилии и Леона. Его единственному сыну и наследнику инфанту Альфонсу был всего год от роду. Естественно, править стали родственники короля, как регенты при Альфонсе. Когда наследнику исполнилось четырнадцать лет, опекавшие его рыцари спешно объявили Альфонса совершеннолетним и приняли его именем королевство. А короля обвенчали с Констансой Мануэль, девочкой девяти лет. У бедных детей ничего не спрашивали.
Через два года политическая ситуация изменилась и королевский совет решил женить Альфонса на португальской принцессе. Нашли повод для расторжения брака, а несчастную бывшую королеву в возрасте одиннадцати лет заточили в замок. Могу тебя успокоить, у Констансы потом всё сложилось относительно благополучно. Отец сосватал её за португальского принца (в отместку), предложив весьма щедрое приданое в триста тысяч дублонов. Кастильский двор не хотел выпускать заложницу, но португальцы повели себя как настоящие мужчины, пошли на Кастилию войной и вынудили отдать им невесту силой. Так, по-настоящему, Констанса вышла замуж в 1336 году в возрасте двадцати лет. Она родила мужу двух сыновей и дочь. Первенец умер через неделю после родов. Дочь успела выйти замуж за какого-то маркиза и прожила целых двадцать четыре года. Сама Констанса умерла при родах своего третьего ребёнка и второго сына, который в своё время стал королём Португалии.
У малолетних супругов Альфонса и Констансы, конечно же, не было совместных детей. Я полагаю, их брак был чистой формальностью. Но когда в 1328 году дворяне обженили своего короля на Марии Португальской, всё должно было быть серьёзно. Королю было семнадцать лет, его невесте пятнадцать. А невеста, между прочим, приходилось жениху кузиной. Мать Марии Беатрис была родной сестрой Фернандо, отца Альфонса. У них были общие дедушка и бабушка, Санчо IV Храбрый и Мария де Молина Великая.
С точки зрения католичества законность такого брака была весьма сомнительна. Когда король Леона Альфонс IX женился на своей двоюродной сестре Беренгарии Кастильской, а было это в 1197 году, Папа Римский Иннокентий III аннулировал их союз по причине родства, близкого до степени кровосмешения. Правда, не сразу, а через семь лет. По поводу оспаривания святым престолом брака между Альфонсо Кастильским и Марией Португальской, однако, ничего не известно.
Беда была в том, что Альфонсо не полюбил Марию. Он с юных лет и до конца своих дней любил Элеонору де Гусман. Элеонора была ему почти ровесницей, на год старше. Где-то там в своих дворцах и замках они ухитрились подружиться ещё детьми. Элеонора была девушкой из очень знатного и влиятельного рода севильских грандов. Она то ли не была вовсе замужем, то ли вышла замуж и быстро овдовела. В двадцать лет она уже приносит первенца своему королю Альфонсу. Первый сын от законной жены Марии у Альфонса рождается только через два года после рождения сына от Элеоноры. Оба ребёнка прожили недолго: сын Элеоноры восемь лет, а сын Марии чуть больше года. Но Элеонора на следующий год после рождения первенца принесла королю второго сына. А в год, когда родила наконец Мария, Элеонора рожает сразу двух сыновей, близнецов. Это были Энрике,
