свободном от глушилок пространстве, – Уходим раздельно!
Шифрованный радиосигнал разлетелся в стороны бинарным кодом и оставалось надеяться, что на Зорком его отследят и успеют скрыться до того, как будут обнаружены. Приказ повторился несколько раз прежде, чем яхта совершила нырок.
Совершенно не хотелось спать. Нормальное человеческое желание после сильного стресса – забиться в укромный уголок и забыться во сне, однако я чувствовал себя готовым бодрствовать ещё очень долго. Миссия будет полностью успешной только тогда, когда все четверо участников экспедиции вместе окажутся вне опасности.
Я пытался заставить себя подремать, дрейфуя вокруг одинокой звезды в стороне от обитаемых миров, но безуспешно и несколько часов наблюдал за яркими синеватыми протуберанцами. Система из одного светила без планет – неприметная точка в пространстве, именно за свою обычность и не интересность заранее выбранная мной для рандеву, если придётся разделиться.
Кухонный автомат синтезировал мятный чай. На мостике запахло свежестью, и невозможно было отделаться от мысли, что качественную синтетику невозможно отличить от натурального продукта. Кибернетический кок выложил на стол пасту с морепродуктами, щедро залитую сливочным соусом. "Пожалуй я оставлю этот корабль себе после того, как техники с ним поработают!"
Смешная с командой всё не всплывали. Импланты помогали гнать мрачные мысли и, наверное, помогли бы взять себя в руки, чтобы уйти в пространство Союза без товарищей…
– Проверка связи! Вызывает Зоркий! – дешифратор выдал синтезированную речь в динамиках.
От радости я подскочил в кресле и едва не уронил вилку.
– Зоркий! Вас слышу! – с облегчением выкрикнул я, – Зоркий! Готовы прибыть для встречи по координатам?
– Передавайте! – спустя почти сорок минут ответил мне эфир.
"Недалеко," – подумал я и немного расслабился. Сигнал на такие расстояния передавал только текст, который озвучивала машина, но даже в этом, рождённом в кибернетических устройствах, голосе ощущалось человеческое тепло, по крайней мере, мне хотелось в это верить.
Передав своё местоположение, я почувствовал, как чудовищная усталость сжимает мне веки, и сдался ей прямо перед пультом управления с тарелкой недоеденных спагетти на панели ввода.
Тишина. Глубокая фильтрация звука, кроме собственного дыхания и самого лёгкого движения воздуха, словно в каком-нибудь искусственном тропическом лесу, где дневные обитатели уже затихли, а ночные ещё не занялись своими делами. Встроенные в корабль, системы обеспечения комфорта почувствовали, что "хозяин" отдыхает и создали "идеальные" условия. В дрёме, благодаря аугментациям, часть моего сознания могла оставаться активной в роли сторожа и размышлять о чём-то не слишком сложном. Вот только думать совершенно не хотелось. В те часы любое напряжение разума вызывало только дискомфорт. Оставалось созерцать. При остановленном внутреннем диалоге, возникало ощущение понимания гигантской голубоватой звезды, машущей перед глазами плазменными рукавами, понимания всей чёрной бездны и своего места в ней.
– Товарищ Жданов, мы вас видим! – голос Смешной вызвал невероятную радость, – Разрешаю стыковку с Зорким.
На экране появилась оптимальная схема сближения и выравнивания скоростей. К управлению яхтой выработалась привычка, и то, что поначалу казалось неудобным, стало интуитивным и легким. Лишь один толчок при касании вышел достаточно ощутимым и заметным по вздрогнувшему в стакане недопитому чаю. Швартовые манипуляторы Зоркого надёжно ухватили небольшой корабль и притянули к универсальному стыковочному узлу. Длинный гибкий "хобот" присосался к шлюзу яхты, образуя герметичное соединение.
Покидая мостик, я окинул взглядом интерьер, ненадолго остановил внимание на роботах-уборщиках, собирающих остатки моей трапезы, и подумал, что стоит дать имя этому временному приюту.
– Корабль? Ты оборудован ИИ? – спросил я.
– Нет, – ответил динамик, – Есть модули-сопроцессоры.
Осознание. Привкус вины и досады возник во рту неожиданной и сильной горечью.
– У тебя есть имя?
– Да.
– Назови мне своё имя, пожалуйста. То, которое дали родители.
– Анни Кэдберри.
Спрашивать что-то ещё показалось мне в ту минуту невозможным. Предстояло пережить это открытие.
Медленно на негнущихся ногах я протопал по гибкому рукаву перехода, крепко сжимая в кулаках ловушки душ. Пожалуй, хорошо, что в снаряжении не было "дырокола", а значит и соблазна окончательно уничтожить личности господ Уитмана и Доува.
Смешная выглядела заспанной – совсем недавно закончила дежурство – и, зевая, прикрывала лицо рукой. Она, ссутулившись, прислонилась плечом к стене кают-компании и внимательно выслушала мой рассказ, а Айдар суетился над варочной плитой.
– Товарищ Алтынов, расслабься, – я хлопнул техника по плечу, – Наши противники знают толк в гастрономических излишествах.
– Может ещё скажете, что у них еда лучше? – с наигранной сварливостью проворчал Айдар.
– Не лучше. Точно такая же, но с пафосом…
Смешной явно не нравилась наша болтовня, и она строго спросила:
– В итоге задача выполнена?
– И перевыполнена, – сказал я, выкладывая на стол ловушки для омега-структур, – Это владелец монополии на нейроинтерфейсы, аугментации и подобные изделия. А это владелец монополии на верфи гражданских и боевых кораблей.
Василису смутил мой торжественный тон. Она некоторое время разглядывала металлические коробочки, прикасалась к ним и, наконец, спросила:
– Какой смысл их захватывать и тащить с собой? Они же всё равно не участвуют ни в производстве, ни в разработке! Только присваивают блага и тратят их на роскошь…
– Частная собственность, – тихие слова должны были объяснить причины моих действий, но по выражению лиц Смешной и Алтынова стало понятно, что придётся разжёвывать, – Без собственника ни одна корпорация не может покупать, продавать, меняться чем бы то ни было. Кто-то должен присваивать себе блага, в конце концов. Ни один, даже самый компетентный, работник просто не имеет права решать вопросы за пределами своих узких инструкций. Я видел, насколько беспомощен управляющий звёздной системой. Директорат мог бы очень быстро назначить владельцев, но в нём всё держится только на взаимном сдерживании. Я видел, как они спорят друг с другом. Мы похитили уникальные омега-структуры хозяев крупных и очень важных "стай", и теперь все заинтересованные лица начнут грызть друг другу глотки за места "вожаков". Понятно?
– Паразиты правят Гегемонией без малейшего понятия о том, как править, – Эджус, только что вошедший, образно подытожил мой монолог, – Я изучал теорию управления, чтобы стать навигатором. Вот только в таких системах для стабильности почти всегда есть правопреемник… Наследник, к примеру.
– У бессмертных даже друзей нет… – сказал я, – Ни детей, ни родственников. Рэйчел написала в досье на Уитмана, что он панически боялся конкуренции.
– Уитман, но не Доув. Последний постоянно содержит жену и двух – трёх детей, – Эджус положил на стол передо мной планшет с данными, – Это я выудил из сети, пока ждали вас в системе Арсер.
В коротком ролике видеокамера крутилась между дерущимися на арене мальчишками. Господин Элиот Доув с покровительственной улыбкой наблюдал за боем, сидя на небольшом возвышении, огороженном прозрачным экраном. Схватка быстро закончилась безоговорочной
