— Шустрый ты, однако Тридцатый! Всех прошел, даже братана!
Савелий резко повернулся и увидел перед собой Восьмого. С наглой усмешкой он сжимал в руках автомат, направленный на Савелия.
Савелий скосил глаза на свой автомат, лежащий в двух шагах от него.
— Даже и не пытайся, Тридцатый, — ухмыльнулся тот. Савелий снова посмотрел прямо в его глаза.
— Да, Рэкс, да! Убью не задумываясь. Ты уж передай там, на небе, привет моему братану. — Он вздохнул и начал медленно поднимать ствол автомата, чтобы выстрелить Савелию прямо в лицо.
Савелий устало и, казалось, обречено посмотрел на него и вдруг резко взмахнул правой рукой — нож со свистом впился Восьмому прямо в сердце, разрывая его широким лезвием.
Восьмой успел подумать: как больно в груди, а дышать стало так трудно, словно воздух мгновенно исчез. Он так и умер, не узнав, кто причинил ему такую боль. Его пальцы в предсмертной судороге нажали на спуск автомата, и пули вспороли стену в нескольких сантиметрах от головы Савелия и одним каменным осколком, отлетевшим от стены, поранило до крови его лицо. Но ни один мускул не дрогнул у Савелия. Он неподвижно стоял до тех пор, пока Восьмой не упал на землю и навсегда не застыл у его ног.
Только после этого Савелий поднял свой «узи» и подошел к телу Восьмого.
— Хлопотно это, — прошептал он и направился в сторону городка.
Через несколько минут он уже был на привокзальной площади. Его вид был не для слабонервных: ободранная одежда, лицо в крови, впавшие глаза. Редкие прохожие, встретившись с ним лицом к лицу, опасливо сторонились и прибавляли шаг.
Он увидел такси с зеленым огоньком, подошел к нему и уселся рядом с водителем:
— Земляк, срочно к военному госпиталю! — устало бросил он.
— Срочно только кошки трахаются! — не глядя на него, отрезал водитель, молодой парень. — Сколько дашь? — добавил он и повернулся, чтобы оценить неожиданного пассажира. Увидев его поцарапанное лицо, он усмехнулся. — Что, кошачьей породы попалась? — Но тут заметил у него в руках автомат. — Понял! — испуганно выпалил он и сразу завел машину.
Капитан буксира
В кабинете перед полковником Богомоловым сидел знакомый капитан буксира — Владимир Петрович Дремав. У стены — генерал Говоров и майор Нигматулин.
Дремов был слет в отутюженную парадную форму, на груди — несколько планок и орден Ленина, в руках держал новую фуражку.
— Координаты запомнили точно, товарищ капитан? — спросил Богомолов.
— Всю жизнь не записывал, не подводила пока память! — чуть обиженно произнес тот.
— Вы не обижайтесь, товарищ Дремов: больно место странное! — поморщился полковник.
— А хитрый зверь и прячется хитро! — он повернулся и почему-то подмигнул Говорову.
— Вот я и говорю, — задумчиво сказал полковник и повернулся к майору. — Законсервированная геодезическая база.
— Так точно, товарищ полковник! — привстал тот.
— Хорошо! — Богомолов взял пропуск Дремова и быстро его подписал, потом встал и протянул ему руку. — Спасибо вам, товарищ Дремов!
— Да я что. Лишь бы польза была! Больно паренек мне по душе пришелся: не случилось бы с ним чего! — Он вздохнул. — До свидания вам всем!
— У подъезда садитесь в черную «Волгу» 25-45, и она отвезет вас в госпиталь, — виновато сказал ему майор.
— К брату? Зачем? — удивился он и тут же встрепенулся: — Что с ним?
— Погиб, Владимир Петрович. Мне очень жаль… Помолчав, Дремов спросил:
— С этим пареньком связано?
— Отчасти, — уклончиво ответил полковник.
— Понятно, — Дремов стиснул зубы и быстро вышел.
— Вы, товарищ майор, срочно отдайте это на анализ! — Богомолов протянул ему пакетик с остатками наркотика, который Савелий прихватил из лаборатории базы и передал капитану Дремову.
— Слушаю, товарищ полковник! — Нигматулин взял пакетик и сразу вышел из кабинета.
— Я думаю, пора поднимать войска! — вздохнул Говоров.
— Я тоже! — сказал Богомолов и быстро набрал номер. — Шалим Зарипович? Все замкнулось: данные космонавтов подтвердились еще одним источником! Согласно договоренности с командующим ВДВ, поднимайте своих десантников! Точные координаты базы: тринадцать-тринадцать-двадцать один! Медлить нельзя: она очень мобильна! Ищи ее потом! Все! Спасибо! Действуйте! — Он положил трубку на аппарат и встал из-за стола. — Что, поехали в госпиталь?
— И как можно быстрее! — подхватил Говоров.
Гибель Четвертого
Савелий выскочил из такси, и водитель быстренько сорвался с места, радуясь тому, что для него все кончилось благополучно и опасный пассажир покинул его машину.
Стояла непроглядная темень, когда Савелий подошел к деревянному забору, окружавшему здание госпиталя. Он внимательно прислушался. Вокруг стояла тишина, и это насторожило Савелия: обычно слышны хоть какие-то звуки птиц и насекомых — цикад, сверчков.
Он легко и неслышно перемахнул через забор и снова прислушался, но и теперь ничего не услышал. Хотел двинуться вперед, однако ощутил рядом присутствие какого-то живого существа, услышал даже дыхание.
Но вот Савелий увидел и темный силуэт человека. Он подошел ближе и сразу же узнал парня: это был один из телохранителей Четвертого. Он его видел, когда тот арестовал «братанов» по приказу хозяина.
Странно, неужели и сам Четвертый здесь? Это была бы удача! Вряд ли! Скорее всего, послал для ликвидации его или захвата капитана. А если так, то еще посмотрим, кто сверху окажется.
Стараясь не наступить на какую-нибудь ветку, Савелий подкрался поближе и тихо сказал ему: — Ку-ку!
Тот мгновенно повернулся и увидел перед собой того, кого поджидал здесь. Тем не менее встреча для него оказалась такой неожиданной, что он чуть замешкался, и это дало Савелию возможность сделать эффективный бросок через бедро.
Кувыркнувшись и потеряв по дороге автомат, тот выхватил из-за пояса нож и профессионально бросил его в Савелия. Савелий молниеносно оценил полет ножа и спокойно отвел голову в сторону: нож вонзился в нескольких сантиметрах от его лица.
Не успел замолкнуть дребезжащий звук, как нож уже оказался в руке Савелия. Он сделал еле уловимое движение кистью, и нож телохранителя вонзился в незащищенное бронежилетом место — в шею. Тот не смог даже вскрикнул, обхватив горло руками, он повалился на землю, дернулся пару раз в агонии и неподвижно застыл на траве, казавшейся в темноте совершенно черной.
Савелий подошел к мертвому телу и недовольно покачал головой: парень был совсем молод и его было жаль, как и многих других, которые, сами того не подозревая, участвовали в какой-то чужой для них игре.
Играли, совершенно не понимая, что затеянные другими эти игры не имеют для многих из них счастливого или хотя бы нормального конца. И ставка в этой игре была ценою в жизнь.
