Крузе, благодаря своей ловкости и угодливости втерлись в доверие царя и усердно поддерживали его намерение сделать из Ливонии подчиненное ему вассальное владение. Для сей цели они советовали ему обратиться или к Кетлеру, тоже бывшему ливонскому магистру, а теперь герцогу Курляндскому, или к принцу Датскому Магнусу, владетелю Эзельскому. Иоанн дал Таубе и Крузе поручение в этом смысле и послал их в Дерпт, откуда они завязали сношения с указанными лицами. Когда Кетлер отказался от предложения, они обратились к Магнусу. Сей последний склонился на их предложение и прибыл в Москву (в 1570 г.). Иван принял его ласково, обручил его со своей племянницей Евфимией (дочерью Владимира Андреевича), дал ему титул ливонского короля и заставил его присягнуть на разных условиях, которыми определялись его подручнические отношения. После того Магнус был отпущен с богатыми дарами и с московским войском для завоевания своего будущего ливонского королевства. Так как с Польшей было тогда заключено перемирие, то решено обратить оружие против шведов и отнять у них Эстонию. Начали прямо с главного ее города, то есть с Ревеля; Магнус осадил его с 25 000 русских и с своим собственным отрядом, набранным из тех ливонских и эстонских немцев, которые приняли его сторону. Но осада была неудачной. Получая припасы и подкрепления с моря из Швеции, ревельцы мужественно оборонялись; Магнус простоял под их стенами целых 30 недель и принужден был отступить. Так как в неудаче своей он более всех обвинял Таубе и Крузе, которые советовали ему идти на Ревель, обещая легкое его завоевание, то эти дворяне, боясь царского гнева, изменили Иоанну и завели сношения с Сигизмундом Августом. Они затеяли было заговор в Дерите с тем, чтобы передать сей город полякам; но, когда это им не удалось, они бежали оттуда к польскому королю. Хотя невеста Магнуса княжна Евфимия умерла, однако Иван Васильевич, несмотря на неудачное начало всего предприятия, сохранял свою благосклонность к Магнусу; потом он снова вызвал его в Москву и женил на младшей сестре Евфимии, на княжне Марье Владимировне (1573 г.)[50].
Меж тем в соседнем Польско-Литовском государстве произошло давно ожидаемое и великой важности событие: со смертью Сигизмунда Августа прекратилась мужская линия Ягеллонов. Вопрос о его преемнике вызвал жаркую борьбу партий.
На корону Польши и Литвы выступили три главных кандидата: император Германский Максимилиан II, брат французского короля Генрих герцог Анжуйский, и московский царь Иван Васильевич. Речь о кандидатуре последнего, как мы видели, шла еще при жизни Сигизмунда Августа, во время мирных переговоров между Литвой и Москвой. На стороне этой кандидатуры находилось многочисленное православное население Западной Руси; сами поляки и литвины сознавали, что Польша и Литовское великое княжество от соединения с Московским государством приобретали такое могущество, которое давало им решительный перевес над их соседями, немцами и турками. Но против московского царя действовало влиятельное в Польше католическое духовенство, руководимое тогда хитрым папским нунцием Коммендони, который всеми силами хлопотал о выборе короля-католика. Против Ивана Васильевича действовала также молва о его жестокостях и зверствах, так что значительная часть православных западнорусских вельмож не желала иметь своим государем такого тирана. К тому же и сам Иван Васильевич не употреблял почти никаких усилий, чтобы склонить в свою пользу выбор нового короля. Литовская рада дважды завязывала переговоры с Иваном IV и пыталась узнать его намерения и условия: сначала посредством гонца Вороная, присланного с известием о смерти Сигизмунда Августа, потом посредством особого посла своего Михаила Гарабуды. Литовцы, по-видимому, желали выставить кандидатуру не столько самого Ивана Васильевича, сколько второго сына его Феодора. Но царь оба раза хотя говорил много, однако не высказывал никакого решительного предложения. Кандидатуру своего сына он отклонял, а скорее выставлял свою собственную, но в выражениях уклончивых и неопределенных. Он соглашался быть выбранным, но не только не обещал соединения трех государств, а еще требовал уступки для Москвы разных земель, особенно Киевской и Ливонской; за последнюю он готов был даже воротить Литве Полоцк. Наконец, через бояр своих Иван IV дал понять, что он, собственно, желал быть выбранным на престол Великого княжества Литовского; а полякам советовал выбрать эрцгерцога Эрнеста, сына его союзника германского цесаря Максимилиана. Последний втайне уже предлагал царю такой раздел Польско-Литовского государства, по которому Польша отошла бы к Австрии, а Литва, то есть Западная Русь, к Москве. Если многие поляки рассчитывали теперь на такое же подчинение себе Москвы, какому они подвергли Литву, выбрав на свой престол Ягелла, то, в свою очередь, Иван IV отнюдь не пленялся шляхетскими вольностями и католическими стремлениями Польши: он понимал непрочность и неудобства чисто внешнего соединения; понимал, что только с одной Литвой или Западной Русью он мог справиться, то есть сплотить ее с Московским государством. А потому, когда настала решительная минута выбирать между кандидатами, то есть когда в Варшаве собрался сейм элекцийный, Иван Васильевич не прислал сюда ни своих послов, ни денег на подкупы. Благодаря дипломатическому искусству французского посла Монлюка, благодаря также угрозам турецкого султана, если выберут его соседа австрийского кандидата, большинство голосов на избирательном поле склонилось на сторону Генриха Валуа, и примас королевства архиепископ Гнездинский Яков Уханский провозгласил его королем (в мае 1573 г.). Французское посольство присягнуло за него на условиях избрания, или так называемых pacta conventa (букв, обычные соглашения).
Известно, как неудачен оказался этот выбор. Генрих Анжуйский, ленивый, расточительный и преданный удовольствиям, скучал в Кракове, затруднялся незнанием польского языка и был чрезвычайно обрадован известием о смерти своего старшего брата Карла IX, которому был ближайшим наследником. Он немедленно и тайком покинул Польшу и отправился во Францию в июне 1574 года. Едва прекращенное, польское бескоролевье наступило снова, и вновь открылась борьба разных претендентов. За устранением Генриха Анжуйского, снова объявлены кандидатами: император Максимилиан II со своим сыном Эрнестом, Иван Васильевич Московский с сыном Феодором, король Шведский Иоанн, как супруг Екатерины Ягеллонки, с сыном своим Сигизмундом, седмиградский воевода Стефан Баторий и некоторые поляки из потомков Пяста. Партия московского царя по-прежнему имела многих сторонников в Великом княжестве Литовском, особенно в сословии шляхетском, которое было недовольно господством вельмож. К этой партии примкнула часть самих вельмож, каковы: Ян Глебович, каштелян минский, Ян Ходкевич, каштелян виленский, и один из Радзивиллов. Но большая часть литовских вельмож не желала Ивана Васильевича, хотя и не прочь была поддерживать с ним переговоры из опасения, чтобы он не воспользовался междуцарствием для нападения на литовские пределы, причем могли пострадать их обширные имения. Как и во время первого бескоролевья, Иван Васильевич ограничивался присылкой гонцов
