и называл малышей со дня их рождения.
— Я помогу. Если ветра что-то нашепчут, непременно скажу тебе. И хорошо, что ты делишься чувствами — мне спокойней знать твои страхи, чем прибывать в неведении.
Он поглядел на меня, провел кончиком пальца по носу, коснулся губ и склонился, мягко целуя.
— Тогда скажи, что беспокоит тебя, котенок. Ты была задумчива ещё до того, как мы поговорили с предками.
Я виновато улыбнулась.
— Ко мне кое-кто приходил, Марк. Ночью, в зимнем саду, ещё до твоего дня рождения, я встречалась с духом отца.
И рассказала ему всё, но, как мы ни старались, слова отца не разгадали.
— Разберемся здесь, потом подумаем об остальном, — решил мужчина. Как и мне, ему не казалось столь важным биться над очередной загадкой.
Мы обнялись и заснули, чтобы встретить сырое туманное утро. Мне не хотелось есть, но пришлось прожевать все, что дал Марк. Для капризов было не место и не время.
Ближе к полудню в воздухе запахло грозой, но мы продолжали ехать. Чем скорее доедем до места, тем раньше вернемся. Полагаю, мало кто не думал о доме и о том, как там дела. А когда начался ливень, мы остановились в роще и натянули обширный полог.
— Твоя? — спросил Марк.
— Нет, — отозвался Дэр. Мне показалось, он встревожен. — Эта гроза пришла из-за гор, и, не поверите, она мне не нравится.
— Не можешь контролировать?
— И не слышу. Она не принадлежит ни мне, ни Атре, ни Цахталу.
— Злая гроза, — прошептала я, и брат тотчас посмотрел на меня.
— Лучше быть начеку. Видите, какое небо? Оно ещё способно сопротивляться, поэтому позеленело. Не удивлюсь, если к нам нагрянут нежданные гости…
— Вроде тех, с которыми ты имел дело в расщелине?
Дэр кивнул.
— Эти создания еще не самые страшные, поверь. Например, есть Тени. Они куда опасней. Но есть и более серьезные противники.
Марк глянул на него, и разговор быстро скомкался. Уже потом я видела, как они стоят в стороне и что-то обсуждают. Оба выглядели непробиваемо спокойными, но я-то знала, что это повод для тревоги. Главы ждали чего-то настолько плохого, что даже нам не хотели говорить, чтобы не пугать раньше времени. Как мне надоело всего бояться! Теперь я понимала Марка, такого сердитого и недовольного. Оставить дом, чтобы мерзнуть на вершинах, непонятно зачем рисковать собой…
У костра, за теплой похлебкой, Бирн показал нам какой-то желтый кусок. Поначалу я подумала, что это тряпка, но то была страница книги.
— Нашел тут, — сказал он, — кое-что занятное. Прочитать вам?
Все, конечно, согласились.
— Хм… Ну, это что-то вроде старинной летописи, только не понятно, кто её вел. Автор говорит о трех заслонах, которые нужно преодолеть… Путано, правда, написано. Первая преграда — зло во плоти. Вторая — зло внутри. И третья — зло непознанное. А все вместе — пустота. Если верить карте, мы как раз готовимся преодолеть первую завесу.
— Самую простую, как я понял, — сказал Торми.
— Угу. Физическую, способную ранить или убить тело. Думаю, самую легкую…
— Это с какой стороны посмотреть. Бывает ли битва легкой? — задумчиво произнес Дэр. — Даже в шуточном поединке можно другу нос расквасить.
— Случайно, — усмехнулся Марк. — Рука соскользнет — и готово.
Они понимающе переглянулись, и тут голос подал Лео:
— А если та сторона — уже иное измерение? И если… Ну, всё постоянно меняется, как бы крутится, что ли? Вроде как на острове, только более медленно, без множества порталов. И есть один большой проход, линия, начерченная в пространстве, через которую переступишь — и пропал.
— Это вполне возможно, брат, — кивнул Марк. — И коли так, нам стоит беспокоиться не о нечисти или тенях, а о том, чтобы не провалиться в другой мир и не застрять там.
— Лучше пусть будет бой, — нахмурился Дэр. — Ненавижу неизвестность.
— Подземные воды, — подала голос Дайра. — Их здесь чересчур много.
— На такой-то почве? — недоверчиво спросил Бирн.
— Сама поражаюсь! — пожала плечами девушка.
— Главное, чтобы мы никуда не провалились, — улыбнулся один из Солнечных. — Лучше плавать под открытым небом.
Ребята сдержанно рассмеялись. Ночью предстояло дежурить по трое, но нам с Дайрой вежливо предложили поспать. Я не видела смысла упрямиться, а потому улеглась, кутаясь в одеяло. Без Марка было холодно и пусто, но он вскоре пришел и обнял меня.
— Дурацкая дорога. Прежде я бы со всех ног кинулся в объятья предка, хоть на край земли поперся, высунув язык от счастья, но сейчас, как старичок, хочу домой, на крыльцо, цветочки нюхать. И чтобы ты была рядом, Габ.
— Я выжала из тебя решимость своей кислой миной.
— Нет. Это я изменился и прежним быть не хочу.
Он глубоко и длинно вздохнул и закрыл глаза, прижимая меня накрепко.
— Доброй ночи, котенок.
— И тебе доброй, Марк.
Ночные бури на Атре — зрелище завораживающее, особенно если глядеть с башни или со скал. Но клянусь, подобного я ещё ни разу не зрела!
Никто не спал — глядели наверх. Я не знала, бояться или восхищаться происходящим. Когда посреди ночи небо становится ярко-красным, это не может не настораживать. Оно не гремело, а грозно урчало, молний видно не было, зато облака наплыли чернее сажи и так и застыли в небе мощными фигурами гигантов. Дождь шел медленный и вязкий, словно слизь. Я думала о том, как усложнят подобные осадки дорогу. Утопать в грязи, среди деревьев, выросших плотно, да по скалам скользить — хуже не придумаешь!
Черное и красное в тусклом зеленоватом свете. Лес — белый, словно деревья все ещё были в снегу. И мы, стоящие под пологом, поблекшие, темные, одинаково унылые. Пытаясь побороть морок, я утерлась и прижалась щекой к груди Марка, но тотчас тихо ойкнула — горячо!
— Что за дела?..
— Амулет, Габ. Тот самый. Это он жжется.
— Почему?
— Чувствует приближение силы.
— Так, может, нам вооружиться? — тихо спросила я.
— Ты уж точно не
