это уже Третий парадокс.
— Умница! Так вот: эта «клетка», как ты ее называешь, на самом деле — защитный колпак. Она поглощает любые эфирные колебания, направленные на нее, тем самым делая себя — и, соответственно, тебя — полностью невидимой для колдовского поиска.
— А Хикару? — снова спросила девочка.
— Хикару… Далась тебе эта Хикару… Понятия не имею. Ее способности для меня — темный лес. Я бы сказал, что она — Другая, но это не так. Хикару — человек. Ее тело не суррогатное, а состоит из плоти и крови; когда она колдует, эфир идет волнами, да еще, ко всему прочему, она — старуха. Да, для своих полутора веков Хикару в прекрасной форме, но Другие ведь не стареют совсем.
— Я не хочу становиться новой Великой Матерью! Это значит, всю жизнь провести в храме на Белой горе!
— Зато она сильнее любого другого колдуна в Заоблачной…
— Не хочу! Не хочу — не хочу — не хочу!
— Ну и не надо, — Рич рассмеялся.
— Лучше забери меня с собой…
— Девочка, Университет вовсе не таков, каким ты его себе представляешь. Неклассическое колдовство там не приветствуется.
— Будто мне мало классического!
— Ладно, ладно! Хорошо! Я не привык отказывать принцессам! Тем более таким милым.
— М-м-м… Господин Рич…
— Можешь звать меня Фрэнком.
— Сейчас для нас главное — Совет?
— Да, правильно. Необходимо разыграть карты так, чтобы Дома отказались от этой дурацкой войны.
— А Хикару?
— Пока забудь про Хикару. У меня есть пара идей на ее счет, но об этом потом.
— Фрэнк?
— Что, девочка?
— Спасибо тебе.
…Тут до Жао дошло, что он стоит на лютом морозе и подслушивает чужой разговор, более того — разговор своего хозяина и его именитой пленницы. Он покраснел до корней волос, и, хотя его никто не видел, развернулся и бесшумно побежал в сторону общего шатра.
Иши все еще был там. Буси подбрасывал в костер мелкие веточки, наблюдая за тем, как налипший на них снег свистит и шипит, обращаясь в паровую капель, топчущуюся по углям. Было совершенно непонятно, как человек габаритов Иши может согреться у костерка, размером с тарелку — очевидно, наемник поддерживал огонь исключительно из эстетических соображений.
— Что, Жао, пытаешься совсем не околеть от холода? — он похлопал ладонью по подстилке рядом с собой. — Садись, у огня все равно теплее.
— У огня, — пробурчал Жао, — где ты видишь огонь? Свечка — и та сильнее горит. Дров собрал — как украл и все сырые.
— Жао…
— Да ты на меня не обижайся, Иши. Я нервничаю, понимаешь? И сам не могу понять, почему. Я не пророк, но…
— Жао… Смотри.
Что-то в голосе молодого буси заставило Жао резко вскинуть голову, одновременно стиснув рукоять меча. Он был наемник, воин, побывавший в сотнях переделок, из которых менее опытный (или менее бесстрастный) ни за что ни выбрался бы живым, и потому привык всегда ожидать… нет, не то, чтобы самого худшего, но… чего угодно. Спустись сейчас с гор оголодавший оборотень, например, одержимый голодным демоном медведь или покажись на горизонте белые с красным стяги Дома Нобу в сопровождении рокота боевых барабанов, Жао бы не удивился. Он, наверное, не удивился бы даже появлению огнедышащего дракона: хотя все до единого королевские егеря божились, что последнего дракона грохнули лет триста назад, колдуны, проводившие широкую эфирную развертку, часто натыкались на драконьи следы — как и большинство Других созданий, драконы отлично умели драпать из стандартного континуума при первых признаках опасности (те, которые не умели или вотще надеялись на свои силы, давным-давно украсили стены дворцов самых богатых Домов. Кстати, в летнем дворце Юдзиро Нобу Жао как-то видел одного такого, набитого хлопком; шкура дракона потемнела от времени и напоминала вылинявший коврик для ног).
Наемник был готов ко всему. Так, по крайней мере, думал сам Жао; но он оказался совершенно не подготовлен к тому, что произошло в следующий миг.
Там, куда показывал Иши, в воздухе дрожала быстро расширяющаяся радуга — не обычная полосатая оглобля, которую солнце иногда высекает из пелены дождя, а аморфное, лишенное четких границ сияние, похожее на полыхающее неземными цветами жидкое стекло, что какой-то Другой разлил в морозном воздухе. Радужный «клубок» висел шагах в двухстах от крайнего лагерного шатра, как раз там, где перевал плавно изгибался, образуя нечто вроде маленького каменистого плато.
— Ч-что это? — Иши схватил Жао за рукав, да так крепко, что ткань затрещала. — Что будем делать?! Какие приказы?
— Какие, к гакам, приказы! — махнул рукой наемник. — Это, похоже, колдовство, а с колдовством пусть разбирается Хо Ши — он в этом специалист.
— Но…
— Наши обязанности четко разграничены. И нечего лезть в пекло поперед папаши! Зови колдуна, быстро! И хозяина тоже!
— Уже бегу! — Иши, было, рванул с места… да так и замер с открытым ртом.
Переливающееся нечто вдруг замерло, ярко вспыхнуло и разошлось в стороны, словно театральный занавес, а на его месте… Жао не поверил своим глазам: на его месте появился огромный шатер.
Он возник из пустоты, подобно миражу, легко и беззвучно, и ни одна складка, ни один шнур на его темно-бордовых боках даже не шелохнулись. Это был, действительно, очень большой шатер и Жао стало дурно, потому что он узнал эту растянутую на обманчиво-хрупком каркасе конструкцию. Он бывал в нем дважды, оба раза в составе эскорта дипломатических миссий, но проклятый шатер никогда ранее не преследовал его, материализуясь в непроходимых горах. Жао поднял голову: так и есть — на вершине шатра развевались два вымпела: красно-белый и черно-алый. Цвета Домов Нобу и Сёрито.
Хикару выполнила свое обещание.
Жао вспомнил как однажды Рич, накурившись очень хорошей травы, объяснял ему основы высшей квазиматематики : «…математическая модель телепорта, описывающая вращение трехмерных объектов через многомерные неевклидовы пространства, объясняет, почему блиц-транспортировка крупных предметов невозможна. Можно «блицнуть» стул, можно «блицнуть» человека, но невозможно «блицнуть» гору. Для того чтобы перенести через портал слона понадобятся десять колдунов высшей квалификации и целая куча кристаллов-концентраторов; для того, чтобы перенести кита нам потребуется превратить в энергию половину всего вещества во Вселенной. Именно поэтому армия по-прежнему лопает тонны фуража и месит дорожную грязь сапогами. И слава всем богам, я так думаю…»
И вот теперь на его глазах произошло чудо, начисто опровергающее все
