и все это время далеко на севере, на изолированной территории незаметно для всех процветал поселок Валь-Сегонд со своей администрацией и полицией, не отчитываясь ни перед кем.
Теперь все кончено. Даже испанский киллер, которого Людивина про себя называла Зарофф, был опознан и арестован местными полицейскими в северном пригороде Мадрида.
Все завершилось. Если только не окажется, что Джошуа Бролин прав и в мире есть другие такие же сообщества. Коммуны чудовищ.
Вдалеке хищная птица на мгновение замерла и камнем ринулась вниз, чтобы схватить добычу. Взмах крыльев, отчаянный писк, и птица снова взмыла вверх, сжимая в когтях чье-то тельце. Мелкий зверек был жив, но он замер и умолк, он сдался.
Людивина встала, от сидения на камне затекла спина.
По склону спускалась фигура великана с ребенком на плечах. Это был Сеньон.
Он выжил. Отсиживался всю ночь в каком-то закутке, пока не прибыла полиция. Он не изменился, в нем сохранились те же добродушие и бесконечная привязанность к семье. Иногда Людивине казалось, что и у него в глазах мелькает грусть, но в целом его жизнерадостная натура за короткое время взяла верх.
Людивина стала карабкаться по травянистому склону навстречу детскому смеху.
Силуэты Сеньона, Летиции и близнецов мешались с фигурами Микелиса и его родных.
Криминолог, прихрамывая, нес жене пачку чипсов.
Здесь были все, кто шел по следу Герта Брюссена с его ордой и остался в живых. Три свидетеля Зла.
Людивина засунула руку в карман джинсов и дотронулась кончиками пальцев до брелока.
Она не могла забыть Алексиса, по крайней мере, не перевернула эту страницу по-настоящему. Ей часто случалось по вечерам сидеть у его могилы и до сумерек разговаривать с ним. Людивина жила одна, довольно замкнуто.
Ей очень не хватало Алексиса. Он был не только коллегой, но и такой же, как она, одинокой душой; он ее понимал.
Людивина подошла к участникам пикника, и тут же ее окликнула Саша, дочь Микелиса. Девочка схватила ее за руку и потащила к расстеленным на земле одеялам.
Она хотела есть вместе с ней! Малышка ужасно привязалась к девушке.
Внезапная любовь, даже у детей – штука неконтролируемая.
Людивина, не возражая, взяла у Саши из рук тарелку с едой.
– Ешь сейчас же! – приказала светловолосая девчушка. – А то в последнее время ты что-то неважно выглядишь!
Микелис и его жена смущенно переглянулись и прыснули.
Людивина провела рукой по волосам девочки.
Да уж, дети не церемонятся.
– Ешь! А то ты подаешь детям плохой пример! – отчитывала ее Саша. – Дети же берут пример со старших!
Теперь уже Людивине не хотелось смеяться.
Девочка была права. Надо держаться. Взрослые – ориентир. И если на горизонте тучи, она, как взрослый человек, должна служить маяком, ведь взрослые за все в ответе. И за то, чтобы дети росли в покое и гармонии.
И чтобы им не было страшно.
Людивина тут же упрекнула себя за пессимизм.
Наблюдая за семьями Микелиса и Сеньона, она видела, с какой любовью они направляют свое потомство по правильному пути.
Семья – оплот.
Защита от насилия и смерти.
От реалий мира.
От пещерного зла.
Ришар Микелис понял это и покинул прежнюю работу.
И все же такие люди, как он и Джошуа Бролин, необходимы человечеству. Те, кто стоит на грани, кто дошел до собственных пределов, может заглянуть во мрак и понять его. Их что-то удерживает на светлой стороне, какая-то сила высшего порядка, твердость ядра, единения избранных. Если бы сдался Микелис, как долго продержался бы Бролин? Неужели только ценой личной отверженности и одиночества можно обеспечить обществу минимальный уровень бдительности, необходимый для выживания? Кто выберет по доброй воле такую одинокую, мучительную судьбу?
Может, Джошуа Бролин просто не нашел свою семью?
Поодаль смеялись дети Сеньона.
Будущее за ними, подумала Людивина. Найдет ли она когда-нибудь силы последовать их примеру? Достойна ли она счастья? Или однажды и она превратится в одного из таких дозорных? Неспокойных людей, одержимых опасностью. Есть ли в ней эта жилка?
Пока что она была одержима воспоминаниями.
Ведь призраки существуют, теперь она это знала, и они – воплощение нашего внутреннего разлада.
Она во многом была не в ладах с собой.
Саша как будто это почувствовала. Она аккуратно отставила пластиковую тарелку и подошла к Людивине, чтобы ее обнять.
Это бесхитростное создание щедро дарило любовь всем и каждому.
Такой же маленькой девочкой была когда-то сама Людивина.
Пернатая хищница снова сделала над ними несколько кругов. Девушка не могла оторвать от нее глаз. Вдруг птица легла на крыло и скрылась.
Время охоты еще не настало.
Пока.
Хищник насытился.
Хотя бы на время.
Благодарности
Прежде всего я хотел бы уточнить, что поселка Валь-Сегонд в Квебеке не существует. По первоначальному замыслу сюжет должен был разворачиваться в реальном месте, но, учитывая ужасы, которые происходят там в ходе повествования и роль его жителей, я не мог возложить на них такую ответственность. Я дал поселку вымышленное название, хотя отталкивался от реального места.
По опыту знаю, что многие спросят, возможна ли процедура, использованная жандармерией для выяснения номера телефона Зверя. Удовлетворю ваше любопытство: да, возможна. В то время, когда писался этот роман, это была новинка, совершившая революционный переворот в ходе многих расследований. Вообще, если я не ошибаюсь, все технические процессы, описанные в моих романах, существуют и используются. Утопить ложку вымысла в бочке реальности – лучший из известных мне способов сделать этот вымысел выпуклым и правдоподобным.
Я хотел бы также принести извинения учреждению «Буа-Ларрис» за то, что для нужд романа представил его в таком свете, и особенно принести извинения всем детям, родившимся в этом «Лебенсборне», и их потомкам. Конечно, это всего лишь выдуманная история, и я совершенно не считаю, что рожденные там дети могли стать такими, какими сделал их я. Здесь опять-таки процесс сочинения, несомненно, превалирует над реальностью.
Ряд людей оказали мне неоценимую помощь в написании романа.
Прежде всего, я хотел бы поблагодарить весь коллектив Парижского отдела расследований и, в частности, Оливье за его замечания и советы, касающиеся различных аспектов расследования и соответствия процедур реальности. Оливье, прости меня за то, что я отправил Людивину одну в «Буа-Ларрис», – на самом деле она должна была работать в паре! Зато я много раз упомянул «Джайантс», не забывай!
Спасибо Соне Драге, моему верному польскому редактору, и Марте Гживач за помощь на месте. Соня поддерживала меня с самого начала, и частично этот роман родился из моей давней поездки в Краков и данного тогда обещания. Я сдержал слово!
Конечно, спасибо
