будь уверена: они доливают не капельку, — возразила я и всех насмешила. Даже напряжение слегка сошло.
Броук и Сейл взяли чашки.
— Так вот, — со вздохом сказал Сейл. — Мне тяжело это говорить, государыня, но… похоже, вам придётся родить в ближайшее время. Более того: в ближайшие дни.
— То есть я не доношу почти месяц? — нахмурилась Виллемина. — А что со мной случилось?
— Исключительно подходящий младенец, — сказал Сейл. — Такой шанс может больше не представиться, дорогая государыня. Во-первых, врождённое клеймо Тьмы — в принципе достаточно редкая вещь. Во-вторых, младенцы с клеймом чрезвычайно редко бывают по-настоящему крепки и здоровы. В-третьих, они уж почти никогда не бывают миловидны. Мои люди вместе с юным мэтром Норвудом уже не первый месяц обыскивают все приюты при монастырях, дома призрения подкидышей и благотворительные госпитали для рожениц — и нашли до вчерашнего дня лишь двоих младенцев. У одного из них — тёмно-красное родимое пятно, похожее на коросту, закрывающее половину лица, шею и часть груди. У второго — раздвоенный кончик носа. Мы, разумеется, забрали этих младенцев, чтобы воспитать за казённый счёт. Вы согласны, что ни эти дети, ни похожие на них не годятся для нашей цели, государыня?
— Раздвоенный кончик носа — это сильно, — сказала я. — Народ восхитится.
— Пятно — не слабее, — хмуро сказал Броук. — Всё равно что надпись на лбу.
— А то дитя, которое вы нашли вчера? — спросила Вильма.
— Прелестный младенец, — сказал Сейл. — И здоровенький. Светлые волосы, глаза словно у молочного котёнка…
— Звучит очаровательно, — сказала Виллемина. — Но в чём подвох?
— У него шесть сосков, — сказал Броук не просто хмуро, а мрачно.
— Хорошее клеймо, — сказал Валор. — Надёжное. Знак силы.
— Да, — кивнула Виллемина. — О нём будут знать только кормилица, няня и все мы. Вначале его закроют пелёнки, потом — платьице, потом — костюмчик… Дитя спокойно вырастет — и не будет никаких… эксцессов. Замечательный младенец, мессиры, вы провели колоссальную работу, нашли именно то, что необходимо… но меня тревожат преждевременные роды.
— Лучше сейчас, чем после полнолуния, — сказал Броук. — Иначе будут болтать, что вы выкинули после дьявольского обряда. Что это кара Божья. А так — увидели дом Раша после взрыва, задумались, испугались…
— Мне не нравится, — сказала Виллемина.
— Нам будет очень непросто представить в храме подданным новорождённого младенца, которому сравнялся месяц, — сказал Сейл. — Женщины хорошо представляют, как выглядят младенцы.
— Ну, знаете, на недоношенного он тоже не будет особенно похож, — сказала я.
— А это будет особая милость Божья, — сказал Валор.
— Вы что, издеваетесь? — фыркнула я, но меня никто не поддержал.
— Раш устроит какое-нибудь чудо, — сказал Броук. — Чтобы никто не усомнился.
— Нет, дорогие друзья, — вдруг твёрдо сказала Виллемина. — Чудес уже хватит. Кажется, я поняла, что нужно делать. Я намерена тянуть с родами, сколько это возможно. Но если вдруг случится что-то нестерпимо ужасное — я рожу. От ужаса. Я рожу — и мы сообщим, что не можем подвергать слабенького младенца риску подцепить простуду или родимчик в храме. Мы его благословим в дворцовой часовне, дадим имя — Гелхард, несомненно, и сообщим всем, что представим дитя народу, когда оно немного подрастёт и окрепнет.
— И будем тянуть время дальше! — подхватила я. — И дотянем до лета, например, чтобы дитя точно не простудилось. А тогда уже никто не определит с такой уж ювелирной точностью, когда этот младенец родился.
— О! — радостно воскликнул Броук. — Хороший уход, помощь лучших медиков, молитвы Элии и его святейшества — вот ребёнок и окреп. Бывает же такое, верно?
— Конечно, бывает, — подтвердил Валор невероятно авторитетным тоном. — А где сейчас младенец?
— У меня, — сказал Сейл. — С ним отличная проверенная кормилица и моя жена.
— Я хочу посмотреть, — сказала Виллемина.
— Нечего ребёнка таскать туда-сюда по улице, а тем более — тебе к мессиру Сейлу ездить, — сказала я. — Болтать будут. Попрошу адмирала, пусть кто-нибудь из вампиров принесёт дитя сюда сквозь зеркало и так же доставит обратно. Для конспирации.
— Адмирала⁈ — поразился Сейл.
— Князя вампиров, — сказала я. — Он был адмиралом при жизни — лет пятьсот назад или около того.
— Вампиров просить… — Сейл, похоже, сильно усомнился.
Возразить хотели разом Броук, Валор и Виллемина, но я опередила:
— Да бросьте вы, мессир! Дитя — некромант! Заодно и поглядим, что и как у него с Даром.
На том мы и остановились.
Сейл ушёл заниматься ребёнком и прочими медицинскими делами. Броук остался.
Виллемина сама долила кавойе в его чашку.
— Предчувствие подсказывает мне, — сказала она, улыбаясь, — что вам ещё есть чем меня удивить, драгоценный мессир Броук. Удивляйте! Сегодня я морально готова почти ко всему.
— Мне телеграфируют из приграничных областей, государыня, — сказал Броук. — Во-первых, в последнее время к нам из Девятиозерья въезжает очень много самой разной публики. Не у каждого и виза есть, я уж не говорю о разрешении на пересечение границ. Многие из них — с семьями, желают принять подданство. На моей памяти такого не было никогда. Бегут от ада, не иначе.
Виллемина задумалась.
— Быть может, — сказала она медленно, — нам стоит выдавать одиноким беглецам временный вид на жительство? Например, на год? С тем чтобы через год они обратились в жандармерию?.. Но те, кто приехал с детьми, мне кажется, могут получить подданство сразу, как вы полагаете, мессир Броук?
— Многим из них жить нечем, — сказал Броук. — Те, кто мог это себе позволить, как-то устраиваются, снимают жильё, а вот голытьба… Сейчас холодно, своих бедолаг обогреть бы. Мы связались с местными властями, но наши провинции — не такое уж золотое дно. Тем более — Жемчужный Мол. Люди ютятся в каких-то сараях, шалашах… У кого-то лошади, которых кормить нечем, дохнут. Я понимаю, что это не наше дело, но Господь взирает. Не хватало ещё, чтобы у них там случился повальный тиф и мор — перед самой войной.
— Мне нужен мессир Раш, — сказала Виллемина. — Я поняла вас, прекраснейший мессир Броук, мы с этим справимся. Сегодня же вечером мы направим туда помощь.
— Есть
