– Господин Ди Гран, – пискнул кто-то за спиной, и Берт даже не сразу понял, что это ему не померещилось. Наконец, уже у самого лифта, он обернулся. По пятам за ними с Розой шла та самая секретарша Дотцена. На бейджике, криво закреплённом у неё на блузке, было написано имя – «Мина».
– Да? – чуть растерянно переспросил парень.
– Вы зря ругаетесь на господина Дотцена, – робко произнесла девушка, переминаясь с ноги на ногу.
– Вот как?
– Я точно знаю, что документы, о которых вы говорили, были доставлены адресату. Дважды.
– Дважды? – удивлённо переспросили Роза и Берт одновременно. Мина кивнула.
– Первый раз документ был отправлен с курьером в Линсильву, и я лично подшивала опись в курьерский журнал. Я тогда ещё работала в отделе делопроизводства.
– А второй?
– Второй раз был спустя дней десять или около того. Господин Август к тому времени уже умер, и на острове был трёхдневный траур. Я хорошо это помню, потому что все сотрудники должны были прийти в чёрном, и Греттен с ресепшена всё время ныла по этому поводу, потому что чёрный ей не к лицу…
– Вы ещё раз отправили курьера? – не давая девушке удариться в рассказы о цветовых предпочтениях сотрудниц администрации, поспешил уточнить Берт. Мина повертела головой.
– Н-нет, к нам пришла женщина. Она предоставила доверенность, подписанную Августом Ди Граном, и попросила сделать для неё копию документа, так как первый экземпляр в суматохе подготовки похорон был утерян.
– Что за женщина? Кто это был?
– Я не знаю.
– Как так? Она же предоставила доверенность и…
– Я не работала с этой доверенностью. Я проходила практику в отделе делопроизводства, и мне тогда не доверяли работу подобного рода. Я, в основном, подшивала всякие бумажки и варила кофе. Помню просто, что услышала её голос и разговор с архивариусом, поэтому вышла посмотреть. Мне казалось это странным, ведь господин Ди Гран только-только умер, даже похорон ещё не было. Но…потом я подумала и поняла, что это даже логично – разобраться со всеми документами сразу и не откладывать на потом. Когда, к примеру, мой прадедушка умер, от него осталось столько всяких бумажек! Мы с бабушкой месяц их разбирали, и это было просто невыносимо…
– А записи в каких-нибудь журналах об этом остались?
– Скорее всего, но без тех документов, о которых говорил господин Дотцен, вам их не покажут. А разве и эта копия не дошла до адресата?
– Мы просто хотим во всем разобраться, – уклончиво ответила Роза, вклиниваясь в беседу. – А, скажи-ка, как хотя бы эта женщина выглядела?
– О! – глаза Мины засверкали, и девушка робко заулыбалась, – Она выглядела как кинозвезда! Не молодая, скорее всего, но точный возраст не могу назвать.
– А цвет волос, глаз?
– Нет-нет, ничего такого сказать не смогу. Дело в том, что лицо закрывали большие солнцезащитные очки. Знаете, такие… в стиле Джеки Кеннеди? На руках – кружевные перчатки с перстнями, а на голове – белая широкополая шляпка! Боже мой, – Мина вздохнула мечтательно, – я никогда не носила шляпки. Мне всегда казалось, я выгляжу в них глупо. Но на ней…смотрелось потрясающе! Не удивлюсь, если снаружи здания её ожидал какой-нибудь Роллс Ройс с водителем. Она как из старого кино к нам сошла, прямо с экрана!
Покинув здание «Горман Аудит», озадаченная всем услышанным парочка поймала такси и отправились на встречу с Лив, подругой Розы, у которой они надеялись заночевать. Они молчали, но по лицам их было видно – думают они об одном и том же.
– Она не стала бы лгать, – первой прервала тишину Роза и покачала головой, – нет-нет, в этом просто нет смысла, понимаешь?
– Ясно.
– И всё? – выждав паузу после сдержанного ответа Берта, Роза вдруг вскинула брови и взглянула на него в изумлении. – Это всё, что ты можешь мне сказать? Ясно? То есть ты считаешь иначе?
– Я никак не считаю, – устало вздохнул Берт, ощущая тяжесть в груди. – Я думаю.
– Нечего думать! – огрызнулась девушка, потеряв терпение впервые за всю поездку.
– Севилла сказала Констанции, что не получала документов. Значит, она их не получала!
– Или…быть может, она не совсем поняла, о каких документах идёт речь, – осторожно предположил Маршан, надеясь обойти разрастающееся недовольство собеседницы.
– Значит, по-твоему, она не обманщица, но набитая дура, так?
Берт ничего не ответил.
– Чего ты молчишь?
– Я думаю, сказал же, – холодно произнёс молодой человек. Остаток пути Роза ничего не говорила, но напряжение, повисшее в воздухе, не требовало каких-либо разъяснений.
Шляпка, перчатки, стать кинозвезды – ни у одного из них не возникло сомнений, что в тот день контору посетила Севилла Сапфир и забрала копии документов. Но зачем? Неужели была в них такая острая необходимость? Берт хаотично соображал, и голова его вскипала. Зачем же тогда было говорить Конни, будто бы она этих бумаг в глаза не видела? Всё-таки она солгала или просто забыла? Хотя…как она могла забыть? Август умер не год назад, а всего пару месяцев как, даже меньше. Неужели бы эта дама, способная организовать всё на свете, не запомнила недавнюю поездку в другой город, да ещё и в дни накануне похорон? Получалась какая-то кашеобразная ерунда. Смешиваясь с неприятными предчувствиями, она превращалась в горючий коктейль, способный вспыхнуть и разорвать голову в любую секунду. Ему нужна была тишина. И что-нибудь, чтобы уснуть…
– Виски? – словно спустившееся с небес божье спасение, прозвучал низкий голос Лив Сигрин. Подруга Розы, как и многие в этом городе, тоже оказалась натуральной блондинкой, но отнюдь не такой изящной, как сотрудницы «Горман Аудит». Невысокая, широкоплечая с массивными как будто мужскими руками дама тридцати семи лет устало сидела на крыльце своего дома, когда к нему подъехало такси с гостями.
– Да, – вместо приветствия и знакомства охотно согласился Берт. Хозяйка понимающе кивнула и нехотя поплелась в дом, жестом подзывая молодых людей за собой. Выглядела она неважно: в мятой домашней одежде (серых пижамных штанах и растянутом свитере) с растрёпанными волосами и тёмными кругами под глазами. Зато её дом изнутри сиял чистотой и минимализмом: молочно-белые стены, неброская тёмная мебель, ковры с несложным геометрическим рисунком.
– А где дети, Лив? – вежливо поинтересовалась Роза, оглядываясь по сторонам. Детей в доме явно не было, и, по мнению Берта, быть не могло, учитывая окружавший их порядок. В просторной гостиной, соединённой со столовой, обнаружился светлый диван, на котором лежал смятый плед со спальной подушкой, а рядом – стеклянный журнальный столик с початой бутылкой виски на нём.
– Отправились на каникулы к своему отцу… – тяжело вздохнула женщина, а затем добавила со смехом: – Боже, благослови каникулы! Какое ж это счастье! Знаешь, когда в доме в последний раз было так чисто, детка? Никогда. Вот так вот. А ещё я выспалась на год вперёд. Почему я раньше не понимала, какое это счастье – просто выспаться! И часами пялиться в телек, просматривая тупые телепередачи…
