— Ещё бы я знал, зачем ему это вообще было нужно, — кхэкнул я, с непроницаемым лицом глядя на Ренегата. Правда, кости в целом слабо выражали эмоции, если понимаете.
— Ну, в конце-концов, именно он создал эту вселенную, — пожала плечиками женщина, и я прищурился, насколько это позволяло пламя в пустых глазницах. — Разве офицер бездны не рассказал тебе ту историю? О, неужели не всю?
— Хватит, — отрезал я. — Мотивы не важны. Его судьба всё равно уже решена. Бог Жизни будет уничтожен… За предательство и обман своих подчинённых. За создание бездны.
— С его гибелью умрёт и всё сущее, — хихикнул собеседник. — Все миры, все существа… Включая тебя.
— Тогда я приказываю тебе рассказать, как этого избежать, — вдруг напрягся я.
— Приказываешь? — выгнула коричневую бровь женщина.
— Палач не просит, не умоляет, не спрашивает, — процедил я, и пламя в моих глазах на миг вспыхнуло, заставив повелевавшую радиацией дёрнуться и отступить на шаг назад.
— Ладно, ладно! Только скажи, что не убьёшь меня, Палач.
— Хорошо. А теперь говори…
— Я всё же закончу рассказывать, чтобы в твоей голове сложилась полная картина всего происходящего, — откашлялась она, и я медленно кивнул. — Двое богов создали всё, что существует в нашей вселенной. Бог Жизни — людей и им подобных, флору и фауну, правила, по которым идёт время и крутится вечный цикл перерождения душ. Бог Смерти сотворил законы физические, первую версию Ада и первую версию Рая. То было время экспериментов… На одной-единственной планете. Первой из всех. Но брат бога Жизни пал жертвой человека, и, как ты знаешь, божество покинуло разрушенный уже Абаддоном мир. И тогда, ещё до создания бездны, оно создало ещё несколько планет, дав им сам сакральный дар — дар жизни. Дар разума. Затем сотни, тысячи, десятки тысяч миров… Наполнив вселенную, бог Жизни соткал в память о погибшем родиче бездну — иной план, питающийся негативными эмоциями людей.
— А затем артефакт, испытывающий Хранителей, — покивал я.
— Нет, — замерла женщина. — Сперва появилась идея. Подобно ему и его брату, два существа должны были вести надзор над планетой, соблюдать то шаткое равновесие жизни и смерти, что наблюдалось и на родном мире… Назовём его Создателем, так будет проще. Он же бог Жизни, он же король и королева бездны, как ты тоже уже знаешь. Так и родились Хранители — те из душ, которые выбирались самим разумом, данным планете. Или порождённые ей самой, как твоя бывшая коллега.
— Продолжай.
— К сожалению, эта информация не всегда вызывает адекватную реакцию. Нашлись и те, кто, прознав о гибели бога Смерти, начали верить в его пришествие. Что он не умер, а переродился, и наведёт порядок. Недовольные балансом. Недовольные человечеством, своими подопечными. Недовольные самим богом Жизни…
— Хранители-Ренегаты, — хмыкнул я.
— Да, — кивнула женщина. — Предки мои… Как же давно они ушли. Тогда и был заключён союз. В обмен на свою спокойную жизнь божество создало артефакт, позволяющий нам освобождать от оков человечности и души других. Набирать новых кандидатов. Но старый божок схитрил… Испытание фрески Вопросов оказалось едва ли по силам даже мне. Поэтому настоящих, правильных Ренегатов так мало. Уже нет, я бы сказала.
— Ты последняя, — оскалил я белые ряды зубов в голой челюсти.
— Тебе не испугать меня, Палач, — рассмеялась она. — Теперь ты равен… Нет, выше меня. А я прожила достаточно. Достаточно, чтобы сойти с ума. Такое часто путают со старческим маразмом. Запомни одно — бог Жизни должен продолжить существовать. Уничтожать его естество, даже если у тебя хватит сил, недопустимо. Даже нечто вроде меня это понимает.
— Как скажешь, — произнёс я. — Твоих преступлений твоя история всё равно не изменит. Игры с цивилизациями, с отдельными личностями, в том числе с Гео… Приговор уже вынесен, Ренегат.
Женщина, сотканная из коричневой субстанции, мягко улыбнулась.
— И почему нельзя вернуться назад во времени..?
— Этой силы уже нет, — ответил я, но женщина, казалось, спрашивала не меня, а кого-то позади. — Прощай, Ренегат.
Коса крутанулась, рассекая плоть, состоявшую из коричневой слизи. Третья голова плюхнулась на чёрную землю, с шипением растворяясь в плотной почве. Тело и всё, что было к нему присоединено, с тем же звуком обратилась в ничто. Я обернулся, чтобы заметить размытый силуэт, рухнувший на землю. Радиация всё же сумела забрать одну жизнь, чтобы освободить другую. Диана старательно цеплялась за подошедшего меня, но силы неизбежно покидали её. Потихоньку голубой огонёк в одном из её глаз потухал.
— Зачем? — только и вырвалось у меня.
— Так… надо… — прохрипел слон бездны. — Либо я… Либо Немезида…
— Понятно, — кивнул я, а затем присел на корточки рядом. В голове было абсолютно пусто, но коса в руках невольно вздрогнула, будто отзываясь эхом на что-то внутри. Если бы тут был Джон, он бы пошутил. Или закричал. Или всё сразу.
— Эй… Джон… Я, возможно, знаю об этом мире очень мало… Куда меньше… Кх-кх… Чем ты…
Я сидел, не говоря ни слова.
— Но кое-чему я успела научиться… У тебя… Знаешь… Чему?
— Говори, — вновь мотнул я головой.
И вдруг хриплые, едва доносившиеся даже до вашего скромного слуги слова сменились чистой, громкой и отточенной речью, прозвучавшей громом среди наступившего затишья. Шорох серого песка о руины стеклянного замка уважительно уступил отчаянной, искренней, а самое главное — живой речи.
— В сказках всегда побеждает любовь, Джон. А наша жизнь — с её волшебством, чудесами, пляской жизни и смерти — самая… Настоящая сказка. Добро, надежда, истина… Всегда, всегда будут впереди. Ты разочаровался в людях, я вижу. Моё последнее желание… Не разочаруйся в своей любви. Ведь не тьма рождает свет, а свет — тьму.
— Прощай, Диана, Хранительница Торна, Исполнительница Желаний, фигура бездны, — проговорил я, глядя, как угасает последний огонёк синего пламени. — На твоих руках была кровь невинных. Но не я твой судья… В память об объединяющем нас прошлом я запомню слова, что ты сказала мне.
— Прощай, Джон… — в последний раз улыбнулась Диана, опуская веко.
Я поднялся, готовясь к отлёту. Следующей и последней целью станет божество, стоявшее за каждым шагом что Судей, что Ренегатов, что бездны. Мастерски тронувшее струну души каждого, кто эту самую душу имел, и даже тех, кто давно её продал. Бог Жизни, тебе некому молиться, по очевидным причинам. Поэтому просто надейся… Надейся, что я буду достаточно терпелив.
Но прежде, чем я оторвался от земли, взмахнув косой, прежде, чем за спиной остались руины замка бездны, прежде, чем чёрный плащ Палача оставил после себя вуаль из тёмного тумана, до меня донёсся голос. До боли знакомый, слишком тихий, чтобы проигнорировать, и слишком громкий, чтобы сразу же ответить.
— Я так и не угостила тебя выпивкой, хотя обещала. И давно же это было, боги, Джон… Больше десяти тысяч лет назад.
