и музык.
– Расположен в месте силы, – нашел я единственное объяснение и на вопросительный взгляд Пугачева добавил: – Долго объяснять, да и не смогу. Тупой я пока в этих вопросах. Примем как должное и продолжим наши поиски.
Я приподнял подушку на тахте. Под подушкой лежала книга «Новейшая история России». Я знал, что она появилась в продаже лишь в самом начале этого года, и, протянув ее Пугачеву, ткнул пальцем именно в год выпуска.
Книгу внимательно читали. Из нее торчало множество закладок, многие страницы были подчеркнуты и перечеркнуты. Интерьер комнаты дополнял небольшой письменный стол с висевшей над ним картиной Нестерова «Русь уходящая». Ее наличие здесь, честно говоря, весьма меня удивило и даже привело в некоторую растерянность, слишком уж она совпадала с недавними высказываниями генерала. Пожалуй, стоило над этим задуматься.
Пугачев, осмотрев тем временем все закутки и стены в поисках возможных тайников и запасных выходов, подтолкнул меня в бок:
– Ты чего стоишь, как мешком стукнутый?
– Размышляю.
– А чего тут размышлять? Ноу тут рации. Двигаем дальше. Окон тут тоже ноу. Значит, где-то должен быть запасной выход, через который они и сделали ноги.
– Очень просто, – сказал я, поднимая упавший стул и пристроив его на то же место, где он стоял, пока его не сбило упавшей дверью.
В потолке под стулом, почти незаметный в деревянной обшивке, был замаскирован люк. Став на стул, можно было легко до него дотянуться и открыть, что я и сделал. Судя по всему, генерал, в силу своего почтенного возраста и невысокого роста, вряд ли мог подтянуться и забраться наверх. Он просто поднял руки, и Донатас легко поднял его. После чего они осторожно закрыли люк и через чердачное окно выбрались наружу.
Комментируя, я проделал весь этот путь и спрыгнул на землю.
– Генерала здесь подхватил на руки Донатас, – закончил я и придержал спрыгнувшего следом Пугачева.
– Алексей, ты же прирожденный сыскарь! – хлопнул тот меня по плечу. – Кончится все благополучно, возьму тебя в свой отдел. Нечего тебе дурака валять с какими-то птичками. Нам такие, как ты, позарез.
– Спасибо, конечно, за предложение, только это не я. Просто здесь место силы. Генерал недаром устроил тут свой кабинет и спальню. Если это не так, то не знаю. По-моему, столько, как он, не живут.
– Что-то на меня эта сила не действует, – не согласился Пугачев. – Да и на остальных, по-моему, тоже. А насчет «живут – не живут» – сколько ему, думаешь?
– Наверняка за сто.
– С тридцать первого года. Считай.
– Откуда вы знаете?
– Выберемся – расскажу. Многого я, правда, пока еще не знаю, но кое до чего мои ребята уже докопались. История, достойная анналов. Весьма поучительная, кстати.
– Куда дальше? – спросил я, ощущая, что и меня начинает доставать чувство почти нестерпимого голода.
– А что твоя сила вещает?
– Вещает – есть хочу.
– Моя тоже. Только давай пробежимся вон до того скворечника. Я его еще в прошлый раз засек. Все ломал голову, как они его туда затащили. Потом понял, соорудили на месте из подсобных материалов.
– Видите, и на вас место силы начинает действовать.
– Потом разглядел – провод. Смотри, вверх по скале. Замаскировали. Потом на лесину. Видишь?
– Не вижу.
– Глаз на такие прилады не набит. А вот поперечину они грубо приколотили. И вообще место неудачное. Открыто для связи только в одном направлении.
– Так ему, наверное, только в одном и надо было.
– Может быть, может быть. Направление, между прочим, на наш поселок. Поэтому беру свои слова обратно. Очень точная точка. Со всех сторон гольцы, а здесь, пожалуйста – коридорчик.
– Думаете, здесь рация?
– А вот сейчас и поглядим.
Войти в помещение, которое Пугачев назвал скворечником, на первый взгляд оказалось делом весьма сложным. Одной стороной «скворечник» был словно впаян в отвесную стену скального обрыва гольца. Другая его сторона была цельнометаллической, без малейших признаков какой-либо двери или окна и была поднята довольно высоко над землей. Без приставной лестницы добраться до нее не представлялось возможным.
– Раз ни спереди, ни сзади, ни по бокам, значит, или сверху, или снизу, – поразмыслив, сделал вывод Пугачев и, слегка согнувшись, зашел под загадочное помещение. – Что и требовалось доказать, – довольно констатировал он, потянув вниз за свисавшую веревку складную лестницу, по которой поднялся к почти незаметной двери, легко открывшейся от первого толчка. – И это уже настораживает, – прошептал он, осторожно заглядывая внутрь. – Либо мы опоздали, либо это с какой-то целью, о которой мы пока понятия не имеем.
– Либо рации тут никогда не было и скворечник предназначен для каких-то других целей, – поднимаясь следом, не удержался я от скептического замечания, слегка обиженный тем, что инициатива поиска безоговорочно перешла к Пугачеву. И надо сказать, что теперь он вел его вполне профессионально.
– Да нет, вот она, голубушка! – радостно провозгласил открывший еще одну дверь Пугачев. – Странно… Даже не выключена. Торопился слинять?
Он подошел к рации и уверенно сел на место радиста. Рация была из последних, достаточно навороченных. Я с такими еще не имел дела. Можно даже сказать, в глаза не видел. И вообще, в отношениях с радиоэлектроникой старался придерживаться тактики салаги, следующего советам старших и опытных товарищей. Тем не менее, когда Пугачев смело взялся за ручки настройки, пробормотав:
– Попробую связаться с ребятами, – я вмешался: – И, очень возможно, собьете диапазон, по которому генерал связывается со своим поставщиком или кто он там еще.
Пугачев отдернул руки от рации и даже отодвинулся от нее вместе со стулом. Тем более что рация вроде бы ожила. Искаженный расстоянием и помехами голос забубнил:
– Дед вызывает Серова, Дед вызывает Серова. Почему не отвечаете? Прием… – И некоторое время спустя: – Дед вызывает Серова…
– Под нашего Деда, сволочь, подстраивается, – неприязненно пробормотал Пугачев. – Ну, что делать будем?
– Давай ответим, – неуверенно посоветовал я.
– И сорвем операцию, – прошипел Пугачев, показав мне кулак.
– Так вы ее уже сорвали.
– Какого хрена! Почему? – продолжал шипеть Пугачев.
– Потому, что все пошло совсем не так, как вы планировали. Теперь надо все начинать заново. И еще мне кажется, что Дед – это Дед. Пустите меня к рации, Борис Борисович. Я ему отвечу.
Озадаченный и даже несколько ошеломленный моим ответом, Пугачев молча уступил мне свое место, и я смело вышел на передачу:
– Здравствуйте, Юрий Борисович. Говорит Алексей. Орнитолог, научный сотрудник. Помните, мы с вами встречались перед моим отлетом? Как слышите меня? Прием…
Я переключился на связь.
– Повторите еще, не понял. Повторите…
Голос был растерянный, неуверенный. Совсем не похожий на глубокий, уверенный, хорошо запомнившийся мне голос
