class="p1">Грейс сделала знак официанту, что-то шепнула ему на ухо, затем подвинула свой стул чуть ближе к Тому.
— Кто еще у вас есть?
— Мы заручились согласием Кея Люка, старшего сына Чарли Чена. Он будет конферансье.
Мы с Грейс приподняли брови. Старший сын Чарли Чена? Как пошло! Как избито!
— Кстати, он великолепно поет, — сказал Том. — Я набираю лучших из лучших. — Он также вел переговоры с сестрами Лим, «Веселым Маджонгом», Бернис Чоу, Джорджем Лью и дуэтом «Минг и Линг».
— Мы уже выступали со всеми ними, — пожала плечом Грейс. — Вы говорите об этом так, словно они — обыкновенные восточные артисты средней руки.
Она могла быть довольно умной и даже нахальной и сейчас засыпала его вопросами, но я уже видела, что она хотела в Нью-Йорк не меньше меня. Она тянула время, пока не появилась Элен.
— Вот и Элен, наш менеджер. Давайте послушаем, что она скажет.
Элен быстро оценила ситуацию и заявила, что справится со всеми мелочами, которые нельзя оставить на Сэма Бернштейна. Прежде всего она спросила, где будем жить мы с Грейс.
— Минуточку! Ты едешь с нами! — выпалила я.
— Я не могу, — покачала головой Элен. — Мы с Эдди восстанавливаем наш номер.
Я повернулась к мужчинам.
— У вас не может быть полной восточной темы без «Танцующих китайских влюбленных».
— Я о них не слышал! — прорычал Том.
— Так позвоните Чарли Лоу из «Запретного города», — сказала Грейс.
Но Том уперся.
— У нас уже есть комедийный дуэт, отец и сын, — сказал он. — И больше семейных артистов мне не нужно. Это ночной клуб. Люди ходят в ночной клуб не для того, чтобы посмотреть на мужей и жен.
— Они танцуют не как муж и жена, — заверила я его.
— Он слишком долго не выступал, — упрямился Ли.
— Так он же был на войне! — воскликнула Грейс. — Где ваш патриотизм?
— Дорогие Ли и Том! — заявила я. — Если вы не пригласите Элен и Эдди в Нью-Йорк, то и мы с Грейс не поедем.
Мужчины переглянулись. Неужели мы позволяем себе такое? ДА!
— Ладно, — вздохнул Том. — Мы поговорим о них с Чарли. И если решим их взять, позвоним Сэму, чтобы обсудить финансовую сторону вопроса.
Сэм выторговал по тысяче долларов для Принцессы Тай и Восточной Танцовщицы, а «Китайские танцующие влюбленные» получили ставку в семьсот пятьдесят долларов. Мы будем купаться в роскоши. Ах да, и никакого Джорджа Лью не будет. Грейс все еще точила на него зуб и не желала работать с ним в одной команде. Я не возражала.
Я запретила себе думать о том, кто же меня сдал. Это позволяло мне не задавать вопросов, не обижаться, не обвинять и зарабатывать по тысяче долларов в неделю.
Нью-Йорк — обитель звезд. И впереди еще более яркое будущее.
Мы прибыли в Нью-Йорк 11 сентября, за семь недель до большого открытия «Китайских куколок». Нас поселили в номер с тремя спальнями и общей маленькой гостиной в отеле «Виктория», на углу Пятьдесят пятой и Седьмой улиц. Ли Мортимер познакомил нас с Кларком Гейблом, Ноэлом Кауардом, Хейди Ламар, Линой Хорн, Бетти Грейбл и Джином Келли. Мы слушали, как оркестры играли «Бразилию», «Как хорошо к тебе возвращаться домой», «Старую черную магию» и «Авалон». Мы видели Милтона Берла, который, по слухам, зарабатывал по десять тысяч долларов за выход, Дэнни Томаса, милейшего парня, и Джимми Дюрана. Мы танцевали исключительно ради собственного удовольствия и показывали этим городским штучкам, как надо веселиться.
А как мы наряжались! Мы бегали по магазинам будто сумасшедшие, выбрасывали свои платья с тропическим рисунком и меняли их на утонченные городские наряды.
— Сколько вам нужно денег на новую обувь? — как-то спросил Ли.
— По три доллара, — ответили мы.
Он засмеялся.
— В Нью-Йорке вы за три доллара никогда ничего не купите.
Он открыл кошелек и дал каждой из нас по пятьдесят долларов.
Мы купили босоножки из черного атласа, завязывающиеся вокруг лодыжки, и черные замшевые туфли на платформе.
— Шикарно выглядишь, детка, — сказал Ли Грейс. — Ты — идеальный кусочек чизкейка в городе, который его изобрел.
Он уговорил Грейс сделать вырез поглубже, чтобы продемонстрировать всем грудь, которой она когда-то стеснялась. А еще он научил нас, что делать с дамскими сумочками. Оказывается, дамы, которые танцуют с сумочками в руках, показывают, что увереннее чувствуют себя на танцполе, чем в самом клубе. Он объяснил нам основные правила: не посещать ночные клубы в дневной одежде, не ходить в дешевые забегаловки в дорогой вечерней одежде и никогда не жаловаться на выставленный счет, потому что сами виноваты в том, что сюда пришли. Он научил нас вычислять приезжих и посоветовал держаться от них подальше. Когда он отвел нас к Сарди, то велел нам разговаривать громко, чтобы завсегдатаи могли нас подслушать.
Дороти Килгаллен, автор светской колонки, написала: «Зачем, интересно, две чудные представительницы ночной клубной жизни приобретают себе репутацию острых на язык особ, обмениваясь прелестными остротами и не давая ни малейшего шанса волкам с 52-й улицы? Ли Мортимер называет чарующую Принцессу Тай своей „маленькой шалуньей“». А затем о Грейс: «Зачем останавливать выбор на одном цветке, если можно получить целый букет? Восточная Танцовщица известна тем, что появляется на многих пышных мероприятиях в сопровождении разных удачливых джентльменов. Да, везунчики, будьте аккуратны с этими ногтями! Мяу!»
В результате этой короткой статейки ногти Грейс стали так знамениты, что Сэм заключил для нее контракт с косметической компанией, для которой она стала первой моделью-китаянкой. Я продемонстрировала радость за нее, но эту горькую пилюлю было сложно проглотить, не подавившись.
Разумеется, я собирала свой обычный богатый урожай. Я проводила время с Шавье Кугатом, который только что развелся и собирался жениться снова, а потом заинтересовалась Луи Примой, который в то время был еще женат. Этот роман попал в газеты, и Уолтер Уинчел написал: «Как не повезло этим именитым музыкантам! Их сердца разбила девушка, которой стоило бы сменить имя на Иезавель»[34].
Прочитав это, я очень долго смеялась.
Где же были в это время Элен, Эдди и Томми? В отеле, где Эдди мог прятаться от грохота улицы и гудения машин, или в студии, которую они арендовали для репетиций своего номера. Однажды вечером мы с Грейс зашли к ним, чтобы посмотреть их новый танец. Эдди был похож на себя прежнего — снова стал прекрасным и грациозным. Он все еще страдал от ночных кошмаров, но я была уверена в том, что стоит ему выйти на сцену, — и публика будет у его ног.
В середине
