— Добрый вечер! — раздались слова, которые в одну секунду разрушили ее веселье.
Ошеломленная, Ондайн широко открыла глаза и увидела одетого во все черное мужчину с черным от копоти лицом, который небрежно сидел на ее туалетном столике, покачивая ногой.
Она открыла рот, набрав в легкие воздуху, но крика так и не получилось. Мужчина быстро поднялся, закрыл ладонью ее рот и сильно прижал к мускулистой груди онемевшую Ондайн.
— Не кричите, миледи, «висельная» невеста, графиня! Теперь уже даже герцогиня! Тс-с! Ай-ай-ай! Как нехорошо! Но все-таки не кричите. Это всего лишь я… грубый, неотесанный мужлан, за которого вы так необдуманно вышли замуж!
Глава 26
— Уорик! — выдохнула она его имя, как только он позволил ей это сделать. Все вокруг закружилось.
— Он самый, миледи.
Ее одолевали настолько противоречивые чувства, что она с трудом могла в них разобраться: удивление, что это действительно Уорик; радость, что он рядом и снова держит ее в объятиях; ужас и тревога, что если кто-нибудь из слуг обнаружит мужчину в девичьей спальне, то убьет его в считанные секунды и будет оправдан.
И конечно, любовь! Потом снова страх, потому что он как будто сердился на нее. Его странный вид сбивал Ондайн с толку. Что происходит?
— Новый кузнец! — догадалась она вдруг.
— Совершенно верно. К вашим услугам, мадам!
Комната все еще кружилась у нее перед глазами! Ондайн никак не могла с этим справиться и боялась упасть в обморок. Но потом подумала, что обморок безотказно действует на мужчин и сейчас был бы вполне кстати.
Она закатила глаза, вздохнула, как бы теряя последние силы, и обвисла всем телом у него на руках. .
Уорик осторожно опустил ее на пол, но никаких нежностей за этим не последовало. Сквозь ресницы она увидела, как он присел рядом с ней, опершись рукой о колено.
. — Не трудитесь, Ондайн. Я ведь вам не Рауль, миледи, вспомните, я обыкновенный грубый мужлан.
— Идите вы к черту! — огрызнулась она.
Уорик засмеялся, но его глаза — единственное, что можно было разглядеть на его лице, — оставались очень серьезными. Его измазанные сажей щеки заросли щетиной, и весь он был покрыт грязью, черной угольной пылью и копотью от кузнечного горна.
— Какой вы грязный, — пробормотала она.
— Увы, но теперь круг замкнулся, и мы, кажется, квиты.
Он смотрел на нее сверху вниз. Распростертая на полу, она осознала неловкость своего положения и попыталась сесть, но он удержал ее.
— Что вы здесь делаете?
— Думаю, нетрудно догадаться. Я пришел за вами.
— Но… — возразила она, боясь впасть в истерику.
— Хотя вы и лгунья, моя дорогая герцогиня, но все-таки пока еще моя жена.
— Больше вас это не должно волновать.
— Напротив, меня очень даже волнует. Подумайте лучше, моя любовь, о своей бессмертной душе! — рассмеялся он.
— Убирайтесь, пожалуйста, отсюда и поскорее! И вообще как вы здесь оказались?
— Через балкон… И какое-то время мне придется приходить к вам именно этой дорогой.
— Разве вы не понимаете? Они же убьют вас. Он пожал плечами.
— Неужели это вас огорчит?
— Конечно! Вы спасли мне жизнь, и я не хочу подвергать опасности вашу!
— Ах, как трогательно! А что же мне сделать, чтобы заслужить вашу любовь? Может быть, я должен стать Раулем, чтобы вы бросились передо мной на колени!
Она сжала зубы.
— Рауль просто…
— Интересно, он тоже принадлежит к числу ваших мужчин?
— Моих мужчин?
— Ну конечно. Рауль, Юстин… Клинтон туда же. Джек! Хардгрейв… Король! Кто еще, моя дорогая?
— Не будете ли вы любезны уйти? Из вас получился очень глупый кузнец!
— Еще бы, я не из тех, кого легко дурачить, не так ли?
— Уорик! — Она понизила голос и прошептала более настойчиво: — Ради Бога, вы не отдаете себе отчета… Они убьют вас!
— Леди, хотел бы я посмотреть, как с этой задачей справится ваш дядя или этот слезливый Рауль. Я бы с удовольствием пронзил мечом их обоих или даже просто сломал им шеи! — Он задумчиво посмотрел на свои руки. — И мне обидно за эти прекрасные руки кузнеца. В них достаточно силы, чтобы справляться и с инструментами, и, когда потребуется, с врагами, и даже с непослушными женами.
— Между нами все кончено, лорд Четхэм, — прошипела она, стараясь поскорее от него избавиться, потому что, похоже, он действительно не осознавал опасности и даже не старался говорить тише. — Вы женились на мне, чтобы выяснить, что случилось с… с Женевьевой. Теперь вам это известно. Вы обещали мне свободу…
— Но вы же не стали дожидаться, пока я отпущу вас на свободу, миледи?
— Я… не могла! — пробормотала Ондайн, отводя в сторону глаза. — Наверное, теперь вы уже знаете, что мне нельзя было уезжать из страны!
Он лихорадочно соображал, как заставить ее слушать. Как сказать, что в тот день, когда она чуть не рассталась с жизнью, она стала ему необыкновенно близка… Как заставить ее вернуться и полюбить его?!
— Это глупое оправдание! — сказал он.
— Глупое?! — возмутилась Ондайн. — Четхэм, вы что, слепой? Этот дом и земли принадлежат мне по праву! Но даже не в этом дело! Черт побери, как вы…
— Я разговаривал с королем.
— Значит, вы знаете, — прошептала она, — что меня до сих пор подозревают в предательстве и я легко могу лишиться головы?!
— Нет, я знаю, что вы сбежали от ужаса и по неопытности, не понимая, чем еще более усугубили свое положение. Карл никогда бы не послал вас на казнь, не разобравшись…
Она прервала его тихим стоном:
— Уорик, даже самые верные отцу люди поверили в эту клевету.
— Карл помилует вас. Она покачала головой:
— Возможно, но меня обвинят по закону. Я никогда не избавлюсь от подозрений и насмешек, и история не простит моему отцу злодеяние, которое он не совершал!
Уорик тяжело вздохнул, и она попыталась угадать, о чем он думает в этот момент.
— Ондайн, — сказал он наконец, — когда мы встретились, вы готовились умереть на виселице. Гордость — не такая вещь, за которую стоит умирать! Почему вы не сказали, кто вы на самом деле?
— Чтобы сменить виселицу на топор палача?
— Но сейчас все в прошлом. Вы разговаривали с Карлом. Вы знаете, что он уверен в вашей невиновности.
Ондайн пожала плечами:
— Карл не может ее доказать. Только я могу сделать это. Уорик поднялся и медленно прошелся по комнате. Ондайн наблюдала за ним. Наконец он опять подошел к ней, опустился рядом на корточки и твердо проговорил: