ПрологСУДЬБА И КОРАБЛИ, ПЛЫВУЩИЕ В НОЧИ
Вестчестерский дворец Июнь 1678 года
Царствование Карла II
Солнце обжигало палящими лучами людей и лошадей. Вокруг ни тумана, ни малейшего намека на дождь, ничего, что обещало бы облегчение страшного полуденного зноя. Взбираясь на обессиленную лошадь, Уорик Четхэм вполголоса проклинал жару. Вообще-то он не принадлежал к числу любителей помпезных зрелищ и увеселений, но этот рыцарский турнир, затеянный по приказу короля, Карл почтил своим присутствием. Уорик был безмерно ему благодарен за возможность сразиться с лордом Хардгрейвом, виконтом Бедфордским. Вражда между ними началась еще в далеком детстве. Когда-то их семьи одинаково присягнули на верность старому королю Карлу I, но пока Четхэмы боролись против Кромвеля, преданность Хардгрейвов меняла направления, повинуясь переменчивым ветрам фортуны. Кроме того, разумеется, между ними никогда не прекращался спор за границы владений.
— Тише, Дракон, тише, — успокаивал Уорик породистого арабского коня, быстрого и сильного. Дракон, привычный к битвам на поле брани, был неискушен в турнирных тонкостях. Как, впрочем, и сам Уорик. Он возмужал не в показных ристалищах, а в сражениях не на жизнь, а на смерть, которые беспрерывно вел с мародерствующими шотландцами на северных границах наследственных владений.
Уорик бегло осмотрел ряды партера. В центральной ложе восседали король с королевой Екатериной. Несмотря на репутацию не исправимого ловеласа, Карл оставался любезным джентльменом по отношению к королеве, так им опозоренной. Сейчас темноволосая голова Карла склонилась к Екатерине; его внимание было полностью поглощено разговором с ней, из-за которого, собственно, он и устроил турнир.
Ряд за рядом скамьи заполнялись. Ближайшие места к арене занимала самая знатная и благородная публика, подальше — лорды и леди пониже рангом; для простонародья мест не нашлось, и толпа слонялась вокруг со своим «Славься, монарх!». Народ любил Карла и обожал помпезные зрелища. В вышине развевались знамена с эмблемами любимых рыцарей, то и дело раздавались визг и смех. Глядя на зрителей, Уорик улыбался с едва приметным удовольствием; разряженные дамы и господа как будто сливались в одну разноцветную радугу. Шелка и атлас, бархат и, несмотря на испепеляющую жару, меха были представлены в изобилии. Повсюду ощущался праздничный дух и царило приподнятое настроение. После турнира предполагался пир, и множество бедняков надеялись сегодня вечером наполнить желудки. Взмыленный Дракон принялся подпрыгивать мелкими осторожными скачками.
— Спокойно, спокойно, — бормотал Уорик. Он волновался не меньше своего коня в разукрашенной попоне с блестящими голубыми и золотыми эмблемами воинственных лордов из рода Четхэмов; его, знаком было лесное чудовище, мистическое существо, полулев-полудракон. На шлеме Уорика, облаченного в фамильные цвета, красовался такой же герб. От дьявольской жары пот лился с него градом. Уорик шутливо подумал, что их с лордом Хардгрейвом доспехам недолго и заржаветь, если в ближайшее время они не начнут двигаться.
Вскоре Карл поднял монаршую руку, и трубы ожили. Распорядитель турнира встал, чтобы огласить поединок между графом Северной Ламбрии и виконтом Бедфордским. Соперникам было приказано предстать пред королем.
Уорик едва удерживал Дракона, когда рыцари, согласно этикету, медленно приближались к королевской ложе. Уорик и Хардгрейв спешились и преклонили колени перед Карлом, произнеся: «За Бога и нашего короля Карла!» Рыцарей попросили подтвердить, что разрешение спора будет зависеть от исхода турнира; предупредили, что бой ведется не насмерть. Уорик поднял взгляд, чтобы посмотреть в устремленные на него темные и озорные глаза Карла. Затем осклабился, развернул плечи и опустил забрало.
Перед начатом турнира оставалась последняя торжественная церемония. Уорик сел на Дракона и гарцующим шагом направился к трибунам, пока не остановился перед одной из дам. Светловолосая, с удивительно приятным лицом, она была нежна и бледна, как будто ей самой предстояло сражаться на арене. Уорик ободряюще улыбнулся. Дама привстала и сняла с волос легкую накидку, протянув ее рыцарю. Уорик кивнул, снова улыбнулся, отпустил поводья, позволяя Дракону вернуться на исходную позицию. Толпа приветственно загудела, громко одобряя достойный жест рыцаря, украсившего себя цветной лентой дамы сердца.
Джек — оруженосец Уорика, когда того требовали обстоятельства, а обычно паж и кучер — подбежал к нему с зачехленным копьем.
— Господь за вас, мой господин! — закричал он воодушевленно.
— Будем надеяться, что Господь не нуждается в большом кровопролитии, когда речь идет о легкой забаве, — отозвался Уорик. Они улыбнулись друг другу и разошлись.
Распорядитель турнира остановился в полной готовности перед королевской ложей, знамя с гербом Стюартов взмыло высоко вверх.
Дракон понесся стрелой, как вымуштрованный и бесстрашный боец. Уорик ощущал под собой огромную силу животного, и эта сила рождала в нем чувство полета. Он прямо и твердо держал копье, когда выехал на арену. Земля под лошадью гудела. Весь мир — кричащие зрители, цвета, звуки — померк. Возгласы смешались со свистом ветра, а Хардгрейв и Уорик подъезжали все ближе и ближе друг к другу.
Уорик видел только противника. Еще одна секунда…
Звук от копья, ударившего по шлему Хардгрейва, показался оглушительным. Руку Уорика, от запястья до плеча, пронзила острая боль, как будто от укуса тысячи ос. Он покачнулся, готовый упасть, но усилием воли напряг бедра и удержался в седле. В глазах туманилось от боли и соленого пота до тех пор, пока он не отъехал на приличное расстояние и не услышал шум толпы, по которому понял, что сбил Хардгрейва с лошади.
Уорик направлял Дракона то туда, то сюда, и огромный боевой конь становился на дыбы и кружился, повинуясь воле хозяина. Уорик бросил сломанное копье, и подбежавший Джек торопливо вложил ему в руку меч. Он вновь поскакал по арене, пока не достиг Хардгрейва, который уже стоял, высоко подняв меч. Уорик спрыгнул с коня в нескольких шагах от своего врага.
В необычно голубых, почти бесцветных глазах противника Уорик прочел ярость. Эта ярость может обернуться для него гибелью, подумал он. Хардгрейв молниеносно бросился вперед, но Уорик уклонился. Мечи скрестились в смертоносном ударе. Каждый искал слабость в противнике, и каждый — безуспешно.
Мечи вновь соединились, и соперники ходили по кругу лицом к лицу, будто не могли оторваться друг от друга.
— Когда-нибудь я убью тебя, Четхэм! — свирепо пообещал Хардгрейв.
— Неужели? — усмехнулся Уорик. — Того, что ты мне уже показал, маловато, чтобы я испугался!
Они разошлись. Хардгрейв атаковал слишком стремительно, и Уорик сумел воспользоваться преимуществом. Уклоняясь от удара, он скользящим движением своего оружия выбил меч противника, и тот отлетел далеко в грязь. Когда Хардгрейв попытался нащупать его, Уорик захватил лодыжку неприятеля ногой. Хардгрейв растянулся на земле, и Четхэм быстро приставил острие меча к шее противника.
