— Он долго болел. И я не прошу вас верить мне на слово. — Карлайл открыл портфель, достал папку. — У меня с собой копии медицинских отчетов, свидетельство о смерти и некролог. — Не спуская глаз с Колли, он передал документы Лане. — Вы с легкостью можете подтвердить их подлинность.
— Вы сказали нам, что его местонахождение вам неизвестно. Если вы солгали тогда, почему мы должны верить вам сейчас?
— Я не лгал. Я не видел своего отца много лет. Он скверно обошелся с моей матерью. Насколько мне известно, он точно так же обращался со своей второй женой. С третьей? Не знаю. Мне было известно, что он, скорее всего, на Кайманах или на Сардинии. Много лет назад он приобрел собственность и там, и там на имя одной из его многочисленных любовниц. Я не считал себя обязанным доводить все это до вашего сведения. Я должен был оградить мою мать, жену и детей, мою репутацию и мою профессиональную практику. Именно это я намерен делать и впредь. — Карлайл поднялся на ноги. — Все кончено, доктор Данбрук. В чем бы он был или не был виноват, он мертв. Он не может ответить на ваши вопросы, не может ничего объяснить или защитить себя. И я не позволю, чтобы страдала моя семья. Уж об этом я позабочусь! Пусть мертвые остаются мертвыми. Не надо меня провожать, я сам найду дорогу.
22
До Джейка донеслись низкие, печальные звуки виолончели. Ни опус, ни имя композитора он угадать не мог — не умел распознавать классику. Но он понял, что пьеса — а следовательно, и Колли — в миноре.
Он ее прекрасно понимал. Ей выпало слишком много переживаний за одно лето. Ему хотелось увезти ее подальше. Куда угодно. Раньше они всегда были легки на подъем, хотя нигде не пускали корни и никогда особенно не задумывались о будущем. И теперь он твердо знал одно: ему нужно общее будущее с Колли. Разобраться бы только с ее прошлым. Никуда им от этого не деться.
Джейк прошел на кухню, где за столом работала Дори.
— У нас сегодня был удачный день, — начала она. — Мэтт нашел каменный топор. Просто потрясающе.
— Да, отличный трофей, — Джейк открыл холодильник, протянул руку за пивом, но передумал и взял бутылку вина.
— Я… разбираю записи Билла. Кто-то же должен…
— Ты не обязана, Дори. Я об этом позабочусь.
— Нет, я… мне бы хотелось самой это сделать. Я с ним не очень-то хорошо обходилась… по правде говоря, очень плохо. Житья ему не давала, потому что он все время бегал за Колли. И теперь я… мне ужасно тяжело.
— Ты же ничего плохого не хотела, — возразил Джейк.
— Мы всегда делаем глупости без всякого злого умысла, не задумываясь о последствиях, пока не станет слишком поздно. Я его высмеивала, Джейк. Я смеялась ему в лицо.
— Тебе сейчас было бы легче, если бы ты смеялась у него за спиной? — Он откупорил бутылку, налил ей стакан вина. — Я и сам его доставал.
— Я знаю. Спасибо, — она взяла вино, но пить не стала. — Тебя я винить не могу. Ты тоже ухаживал за Колли. — Дори подняла глаза к потолку. Музыка доносилась до них еле слышно. — Очень красиво, но чертовски грустно.
— Я бы сказал, виолончель это вообще не слишком жизнерадостный инструмент.
— Пожалуй, ты прав. У нее настоящий талант. И все-таки это странно. Археолог таскает за собой по раскопкам виолончель, чтобы играть Бетховена.
— Да уж, удовлетвориться гармоникой, как все нормальные люди, она не могла. Не сиди допоздна.
Джейк отнес початую бутылку и два стакана наверх. Он знал, что когда дверь Колли закрыта, не стоит ее тревожить, но проигнорировал сигнал и вошел без стука.
Она сидела на единственном стуле лицом к окну, водя смычком по струнам. Он видел ее в профиль. Изящная лепка лица была сразу видна, потому что волосы Колли забрала назад. Ее руки, когда она играла, казались ему удивительно женственными и тонкими. И, что бы он там ни говорил Дори, ему всегда нравилось слушать, как она играет.
Джейк подошел к столу, разлил вино по стаканам.
— Уходи. — Колли не повернула головы и продолжала водить по струнам, извлекая низкие, насыщенные обертонами звуки. — Это не публичное выступление.
— Прервись. — Джейк подошел к ней и протянул дешевый стакан из хозяйственного магазина, наполненный хорошим вином. — Бетховен подождет.
— Откуда ты знаешь, что это был Бетховен?
— Думаешь, ты одна разбираешься в музыке?
— Поскольку для тебя музыкальной вершиной является Уилли Нельсон[24]…
— Не смей оскорблять великих, детка, а то я не поделюсь с тобой своим взрослым напитком.
— С какой стати ты принес мне вино?
— Я человек великодушный, внимательный и бескорыстный.
— Рассчитывающий меня подпоить и воспользоваться положением.
— Разумеется, но это не делает меня менее великодушным.
Колли взяла стакан, глотнула вина.
— Я вижу, ты раскошелился. Отличное вино. — Поставив стакан на пол, она ударила по струнам и заиграла «Индейку в соломе». — Это тебе больше знакомо?
— Хочешь обсудить влияние народной музыки на великих мастеров?
— Не сегодня, профессор. — Колли взяла стакан и отпила еще глоток. — Спасибо за вино. А теперь уходи и дай мне поразмыслить.
— Ты уже выполнила свою норму по размышлениям на сегодняшний вечер.
— Работаю сверхурочно. — Она вновь поставила стакан на пол. — Уходи, Джейк.
Вместо этого он сел на пол, прислонился к стене и начал пить. На лице у Колли промелькнуло раздражение, но оно тут же снова разгладилось. Она взяла смычок и в качестве предупреждения сыграла два такта из музыкальной темы к фильму «Челюсти».
— Этим ты меня не смутишь.
Зловеще ухмыльнувшись, Колли продолжала играть. Он не выдержит. Никогда не выдерживал.
Джейк держался почти тридцать секунд, потом у него мурашки побежали по коже. Наклонившись вперед, он схватил ее за руку, державшую смычок.
— Прекрати. Какая же ты сучка!
— Верно подмечено. Почему бы тебе не уйти?
— В последний раз, когда я последовал твоему совету и ушел, я чуть ли не целый год провел в одиночестве, злобе и тоске. Мне это не понравилось.
— Тебя это не касается.
— Это касается тебя. А ты важна для меня.
Колли устало прислонилась лбом к грифу виолончели.
— Боже, как я до этого дошла? Когда ты говоришь такие вещи, мне хочется делать глупости.
Он бережно провел рукой по ее ноге от колена до щиколотки.
— И почему я раньше не говорил тебе этих слов? Но уж на этот раз я своего не упущу. Я знаю, о чем ты думаешь. Этот гад ускользнул от тебя на тот свет.
