Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
– Принимая во внимание изложенные факты, вы утверждаете, что красный отпечаток пальца – подделка?
– Да, и выполнена она с помощью пальцеграфа.
– Сходство не может быть простым совпадением?
– Нет. По закону вероятностей, который столь доходчиво изложил мистер Синглтон в своих показаниях, шанс на это – один против сотен миллиардов. У нас есть два отпечатка, сделанные в разных местах и разными способами с интервалом во много недель. Оба они содержат случайную отметину, связанную с особенностями бумаги, а не пальца. По теории вероятностей следует предположить, что каждый листок бумаги имел свободное волокно идентичной формы и размера, и оно совершенно случайно пришло в соприкосновение с большим пальцем в одном и том же месте. Такая гипотеза еще больше выходит за грань разума, чем то, что два абсолютно одинаковых отпечатка пальца оставлены разными людьми. И, наконец, бумага, найденная в сейфе, не имеет свободного волокна, которое объясняло бы эту отметину.
– Откуда в сейфе взялась дефибринированная кровь?
– Ее использовал фальсификатор для изготовления отпечатка, ибо свежая кровь для этой цели не подходит по причине быстрой свертываемости. Он принес небольшое количество крови, вероятно, в склянке, а также раскатную плиту и валик – изобретение мистера Гальтона. Подделыватель капнул кровь на плиту, раскатал до тонкой пленки и с помощью штемпеля воспроизвел четкий отпечаток. Все эти предосторожности были крайне необходимы, поскольку мошеннику требовалось сделать узнаваемый оттиск с первого раза. Неудача и вторая попытка разрушили бы впечатление спонтанности и возбудили подозрения.
– Можете ли вы предъявить суду увеличенные снимки отпечатков большого пальца?
– Да, пожалуйста. У меня при себе две фотографии: одна – отпечатка из пальцеграфа, другая – красного оттиска из сейфа. На обоих хорошо виден белый след, а в реальном масштабе он просматривается только через лупу.
Торндайк отдал обе фотографии, пальцеграф, листок с красным отпечатком и сильную двойную лупу судье, чтобы тот мог проверить данные и убедиться в правильности выводов. Судья долго сличал отпечатки, разглядывая их в лупу и то и дело одобрительно кивая. Затем он велел отнести материалы присяжным и что-то пометил на листе бумаги.
Пока длилась эта вынужденная пауза, я не сводил глаз с Уолтера Хорнби. Выражение ужаса и отчаяния застыло на его лице. Он с дикой злобой глядел на Торндайка, и, когда я заметил эту убийственную ненависть в его глазах, то вспомнил, как он стрелял в нас на ночной улице и как пытался отравить моего коллегу трихинопольской сигарой, присланной по почте. Вдруг Уолтер встал, вытер пот со лба, на секунду оперся о спинку скамьи дрожащей рукой, после чего прошмыгнул к двери и скрылся. Но, похоже, не я один интересовался его действиями, потому что, едва дверь за ним закрылась, как суперинтендант Миллер вскочил с места и выскользнул наперерез беглецу через другую дверь.
– Сэр Гектор, желаете ли вы провести перекрестный допрос свидетеля? – поинтересовался судья, взглянув на прокурора.
– Нет, милорд, – последовал ответ.
– У вас есть еще свидетели, мистер Энсти?
– Только один – Рубен Хорнби.
Надзиратель препроводил подсудимого на свидетельское место, и Рубен, принеся присягу, торжественно поклялся в своей невиновности. Последовал краткий перекрестный допрос, из которого явствовало, что девятого марта Рубен весь вечер провел в клубе, вернулся домой около половины одиннадцатого и отпер дверь своим ключом. Сэр Гектор сделал знак, что больше вопросов не имеет, Рубена увели на скамью подсудимых, и Энсти произнес заключительную речь.
– Милорд и господа присяжные, – сказал он, – я не стремлюсь поразить вас своим красноречием, ибо свидетельства, представленные вам, столь ясны, четки и убедительны, что вы, несомненно, вынесете справедливый вердикт на их основе, а не под впечатлением чьих-либо ораторских способностей: ни моих, ни представителей обвинения. И все-таки позволю себе акцентировать ваше внимание на ряде ключевых фактов.
Линия обвинения базируется на полицейской теории о неопровержимости отпечатков пальцев. Помимо красного отпечатка большого пальца ничто не бросает на Рубена Хорнби даже легчайшей тени подозрения. Вам известно, что это человек с незапятнанной репутацией, безупречно честный, которому безраздельно доверяли все, кто имел с ним дело. Это мнение разделяет и Джон Хорнби, который знает своего племянника с младенчества. Рубен Хорнби, благородный джентльмен, попал в беду, в паутину страшных обстоятельств, и по роковой случайности его обвиняют в воровстве. Разве мог человек с таким чистым сердцем обокрасть – и кого? – своего родного дядю, который стал ему вторым отцом, своего наперсника и благодетеля, радевшего о его будущем, человека, видевшего в Рубене своего преемника, гостеприимно распахнувшего перед племянником двери своего дома, во всем помогавшего ему и наставлявшего на путь истинный? Подумайте, господа, неужели такое мыслимо? Подобное трудно вообразить – напротив, Рубен Хорнби был искренне благодарен своему дяде и, не покладая сил, старался добросовестным трудом оправдать его доверие, встать на ноги и занять в обществе достойное положение. На каком же основании этого уважаемого джентльмена обвиняют в низком, подлом, отвратительном преступлении? Лишь на том, что мистер Гальтон, чьих заслуг перед криминалистикой мы ничуть не умаляем, пришел к выводу, который полиция сделала своим знаменем: «Отпечаток пальца есть свидетельство, не нуждающееся в доказательствах». Нет, уважаемый суд, данный постулат небесспорен, а полиция ухватилась за него лишь потому, что для нее это – волшебная палочка, облегчающая процесс расследования. В действительности такое утверждение, джентльмены, часто вводит в заблуждение, а на практике оно настолько далеко от истины, что порой прямо противоречит фактам. Отпечаток пальца без других улик не имеет ни малейшей цены. Из всех видов фальсификаций подделка пальцевого оттиска – самая простая и хитрая уловка, как вы сегодня убедились прямо здесь, в этом зале. Неужели вы признаете виновным Рубена Хорнби, чей отпечаток сфальсифицировал изобретательный мошенник? Нам всем продемонстрировали, господа, что оттиски пальцев Рубена Хорнби ненастоящие. Даже эксперты Скотланд-Ярда согласились с этим. Вспомните, как орудуют аферисты-фальшивомонетчики, изготавливая банкноты, на которых не только рисунок, но и бумага с водяными знаками подделывается с таким совершенством, что ее с трудом отличишь от настоящей. Вспомните о фальшивых чеках, в которых даже перфорация имитируется так, что фальсификат незаметен. Перед нами аналогичный пример, джентльмены. Рубен Хорнби – несчастный юноша, жертва умного злодея, аса своего низкого ремесла, но мы с вами обязаны отличить подлинник от фальшивки. Я веду к тому, что современные достижения науки нередко используются подлыми людьми в их преступных целях. Наш случай убедительно это иллюстрирует. Имитировать отпечаток пальца, как выяснилось, способен любой фотограф, да так искусно, что крупные специалисты не могут отличить фальшивку от оригинала. Но при чем тут Рубен Хорнби? Разве он виноват в том, что его отпечаток подделали? Никоим образом. Повторяю: он – человек чести и джентльмен, и мы не должны допустить, чтобы достойного представителя общества обвинили в преступлении самого низкого и отвратительного сорта.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
