Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
– Не знаю, смогу ли пользоваться силой, потому что не чувствую ее, – пробормотала я в ответ.
Действительно, после того как проклятие разрушилось, меня покинуло ощущение невероятной энергии, которая бурлила во мне. Я стала самой обыкновенной девочкой, и кожу уже не покалывали серебристые искры, а вены не взрывал горячий поток волшебства. Мне даже показалось, что на щеке явственно проступило дурацкое родимое пятно.
Впрочем, думать об этом не было сил.
Агама взглянула на меня и сердито покачала головой.
– Чему только учил ее Зоман? Девочка, разве твоя сила в том, что ты чувствуешь? Разведи огонь и не трать время. Быстрее!
В ее голосе послышалось раздражение, и я, вздохнув, подумала о своем Посохе. Удивительно, но волшебное оружие тут же появилось у меня в руке, и я едва не уронила его на пол от неожиданности. Огонь весело запылал в печи, и совсем скоро комната наполнилась приятным теплом.
– Раны этого паука могут причинить много неприятностей, – приговаривала Агама, суетясь около столика.
Откуда-то появились баночки и коробочки с мазями, и мне снова было велено помогать.
– Нет тут особенных ран, – буркнул Иоко, когда Агама велела ему лечь. – Это царапины.
Я осмотрела свою толстовку, залитую кровью Проводника, испачканные джинсы и подумала, что чародейка права: из царапин не вытекает столько крови.
– Я промою твои раны, остановлю кровотечение и наложу швы. Придется немного потерпеть, – сказала она.
Как уже было сказано, в медицине я не смыслила ничего. Конечно, замазать царапины бетадином я могла, но, как только увидела у Иоко рваную рану выше колена, мне стало дурно и захотелось зажмуриться.
– Со грохнется в обморок, – пробормотал побелевший Проводник и схватил меня одной рукой за запястье.
– Ничего, привыкнет. Она же твоя Спутница, наверняка ей придется еще и не такое залечивать. Я уже второй раз зашиваю на тебе дырки, Им-Сиан. Теперь-то ты должен вспомнить, – ответила Агама, открывая крышку пузатой баночки.
– Я помню, сражение с Зоманом. Первое сражение, в котором я проиграл.
– Да, тот длинный рубец на твоей спине, который так долго не заживал… Ты тогда уже утратил память и ничего не понимал. Чурбан, которого я пыталась вытащить с того света. Лучше бы там и оставила.
– Сейчас есть такая возможность…
Дальше Иоко не смог рассуждать. Агама велела мне держать его за плечи и принялась вычищать рану и накладывать швы. Никто из наших друзей не мешал, и какое-то время в комнате слышалось лишь потрескивание пламени да недовольное ворчание старой чародейки.
Иоко оказался терпеливым парнем и молча перенес все, что мы делали. Он устал, взмок, и Агама распорядилась поить Проводника чудодейственным отваром трав и держать комнату в тепле.
– Здесь, в этом каменном мешке, не хватает только простудиться, – пояснила она. – Пусть отсыпается и набирается сил, моя помощь больше не нужна. Пойду к остальным, внизу развели костры и жарят мясо. А ты оставайся тут, потому что можешь ему понадобиться.
Чуть позже в комнату заглянул один из мужчин-хранителей: высокий, бородатый и черноглазый – сказал, что его зовут Мелек, и спросил, как дела у Им-Сиана.
– Он спит, – коротко ответила я.
– Ему будет тяжело, когда окончательно поймет, что сделал, – пояснил Мелек. – Впрочем, все, кто мог призвать его к ответу, мертвы. Остались только мы, Хранители, которые не выполнили своего предназначения. Ниса почему-то называет нас Истинными Хранителями, но я уверен: это неправильное название.
– Какая разница? Разве в этом мире остался кто-то, кого следует охранять? – пожала я плечами.
– Ты неправа. Он быстро возродится, вот увидишь, – сказал Мелек и покинул комнату, тихо и осторожно прикрыв за собой дверь.
2
Стоял серый, промозглый вечер, за окнами шумел дождь. Сильно похолодало, травы шелестели и клонились до самой земли. Свет лун пропал, и небо обещало мрачную, сырую ночь.
Впрочем, во дворе парни соорудили шалаш из деревяшек и развели под ним высокий костер. Слышались пение, шумные разговоры и треск огня, пахло жареным мясом.
Но меня туда не тянуло. Теперь все эти люди казались мне незнакомцами. Они были чужими, и только Иоко оставался понятным и хоть немного предсказуемым.
Я устала и, глядя на мирно спящего Им-Сиана, поняла, что сама ужасно хочу спать. В этой комнате нашлась ванная – вернее, каменное помещение со стоком в углу и большим медным чаном. Воду я нагрела с помощью своего Посоха за какие-то полминуты, потом нашла что-то вроде чистой тряпки, достала из своего рюкзака остатки шампуня и привела себя в порядок.
А затем устроилась на диванчике, обложилась мягкими подушками, накрылась теплым пледом и сладко заснула. Но выспаться в эту ночь не удалось. Едва моя голова коснулась подушки, как я просто вырубилась, если можно так назвать мгновенное погружение в сон. Мне виделась полная ерунда: каменные синие дороги, две большие луны, заливающие все серебряным светом, громадные хасы, выпрыгивающие на дорогу, маленькая Эви, выглядывающая из-за трав, безобразничающий Хант…
Внезапно всю эту мешанину, полностью лишенную смысла, прервал дикий крик, и я проснулась, чувствуя, как дрожат руки и гулко бухает сердце. Кричал Иоко. Он сидел на кровати, прижимал руку к раненому боку и морщился от боли.
– Что случилось? Ты в порядке? – кинулась я к нему.
Он посмотрел каким-то диким, лишенным смысла взглядом и покачал головой.
– Я убил их всех! – воскликнул он. – Это я убил их: рабов, свободных… воинов, женщин, детей, стариков – всех жителей Ноома, которые сражались против мертвяков.
– Знаю, – ответила я, не понимая, к чему он клонит. – Хант рассказывал это еще в самую первую ночь нашей встречи. А ты ему не верил.
– Тогда я был другим. – Иоко смотрел на меня, и взгляд его прожигал насквозь. – Меня настоящего в тот момент как будто не было.
– Значит, это сделал не ты, – возразила я. – Всему виной колдовство Хозяина, разве не так?
– Но это все же я… Это был я, София! Какая-то часть меня желала убивать. Часть меня настоящего!
Меня вдруг осенила догадка, я провела рукой по его лбу и вздохнула.
– У тебя жар, температура. Ты просто горишь, вот тебе и снится всякая ерунда. Так бывает. Я дам тебе таблетку.
– Не надо мне твоего волшебства…
– Не говори ерунды. Ты болен, а чтобы исправить содеянное, нужно поправиться.
– Ничего не исправить, разве ты не понимаешь? Этот мир пуст, потому что я его опустошил!
– Это сделал Хозяин, не бери на себя чужую вину, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее. – И вообще обо всем этом можно думать только на здоровую голову и не ночью, когда кругом темнотища.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
