Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Замечайте людей, которые делают дело, и черпайте вдохновение
Одно дело вести разговоры о том, что надо бы положить конец излишней опеке и воспитывать взрослых. Совсем другое — быть в числе родителей, которые разобрались, как делать дело, и перестали «нависать» над детьми. Кто же среди первопроходцев?
Родители, уместно участвующие в школьных делах
Морина — неработающая мама из Санта-Клариты, калифорнийского городка к северу от Лос-Анджелеса. Хотя в школьных округах с недостатком ресурсов педагогам обычно не хватает участия родителей, в школах Санта-Клариты с этим все в порядке. В отличие от многих других взрослых, Морина не вмешивается в школьную жизнь. Она уверена, что ее дети должны понимать, что школа — это их территория, а не еще одно место, где присутствует мама. «В родительские дни дети с восторгом показывают мне свой мир. Там не нужен постоянный присмотр мамочки». Поскольку Морина не очень активна, в глазах некоторых любителей стоять под школьной дверью она — «та самая мать». Однако она старше, чем многие из таких родителей, и по голосу я слышу, что чужое мнение ей совершенно безразлично. Сэкономленное время Морина тратит на то, чтобы дома все шло как по маслу, а еще посвящает несколько часов себе, например занимается физкультурой. «Мы называем себя домоседками, но ведь мы почти никогда не сидим дома! Когда я освободилась от всего этого безумия, у меня появилась куча времени, чтобы сделать семью позитивнее и счастливее».
Лиза, мать двоих детей, живет в респектабельном пригороде Миннеаполиса. В ее районе «мероприятия и углубленные курсы очень важны, на одно место бывает несколько желающих». Когда в десятом классе дочь подала заявление в National Honor Society, Лиза с мужем ожидали, что она сделает это совершенно самостоятельно, хотя другим ученикам родители помогали. «Она проходила по всем критериям — общественная работа, успеваемость и так далее, — но не заполнила одну анкету, и ее кандидатуру отклонили». Год спустя дочь снова подала заявление, хотя процедура стала гораздо сложнее. И у нее получилось. Родителям было тяжело смотреть на все эти трудности. «Все было не как в прошлом году. Никаких гарантий. Я уверена, что никто не сидел над этим заявлением больше нее, потому что за ее плечами была неудача, и она училась на прошлогодних ошибках. Я решила, что лучше дать ей потерпеть неудачу в малом, безопасном деле и извлечь большой урок».
Кэрол из Атланты — мать двоих детей. Она называет школьную электронную систему уведомлений о плохих оценках рассылкой о провалах и игнорирует ее. Вместо этого она ждет, что дети сами расскажут о своих проблемах, еще до того, как она услышит об этом от кого-то еще. Когда пришло время поступать в колледж, Кэрол подмывало проверить их заявления, но она поборола себя. Тем не менее она считала, что взрослому не мешает посмотреть сочинение и что-то посоветовать. «Я попросила детей найти взрослого, которому они доверяют (я должна одобрить кандидатуру), и показать сочинение. В остальном я верила, что заявления будут отражать их личность и позволят поступить туда, где они смогут быть успешными». На первом курсе у сына были большие неприятности по одному предмету, и он позвонил домой, чтобы поставить в известность родителей. «Он сказал, что уже обсудил ситуацию с преподавателем, тренером, консультантом и деканом. И я поняла, что он без нас не пропадет. В тот момент я невероятно им гордилась».
Родители, которые шире смотрят на спорт и другие внеклассные мероприятия
Брайан из Пало-Альто знает многих мам и пап, которые сосредоточены исключительно на своих детях. «Если так строить свою социальную жизнь, самооценку и самоуважение, то что с вами будет, когда дети улетят из гнезда, создадут семью, поступят в колледж?» Поэтому Брайан с супругой концентрируются не на ребенке, а на семье и исходят из простой идеи: «Не надо видеть в детях основной смысл жизни».
Это означает, что Брайана не интересует то, что он называет спортивно-промышленным комплексом, который делает любое увлечение ребенка доминирующим аспектом семейной жизни. «Наша средняя дочь обожала клубный футбол, — рассказывает он, — но мы не собирались записывать ее в секцию. Не потому, что она не справится — наверное, справилась бы, — а потому, что три тренировки и матч каждую неделю и необходимость ее туда возить отразились бы на семье. Так что она записалась в секцию американского юношеского футбола. Они тренируются всего раз в неделю и проводят одну игру на месте. И так будет до тех пор, пока она не подрастет и не сможет сама ездить на стадион».
Поскольку у детей Брайана жизнь не расписана до последней минуты, на выходных остается время, чтобы побыть дома и ничего не делать. «Некоторые знакомые считают это чем-то неприличным, — добавляет Брайан. — Мои девочки выходят на улицу поиграть, строят замки, снимают видео. Они часами вертятся, поют и танцуют. Они смотрят вместе телевизор. Мы ходим на прогулки, они читают, играют, делают домашнюю работу. А другие дети в это время на тренировке, занимаются с репетитором или частным тренером. Мы говорим нашим девочкам, что они будут знать друг друга дольше всех в жизни, поэтому важно иметь хорошие отношения, а они не сложатся, если не видеть друг друга».
Кэрри живет в Энн-Арбор в Мичигане. Там маленькие дети нередко встают в шесть утра, потом целый час едут на каток и обратно и в результате каждый день на полчаса опаздывают в школу, лишь бы попасть в элитную команду. Кэрри смотрит на этот бескомпромиссный подход к детскому спорту и задается вопросом: «А хочет ли ребенок всем этим заниматься, и хочет ли родитель такой судьбы? Может быть, единственная причина — желание попасть на Олимпийские игры или в Гарвард? А если ребенок не добьется таких немыслимых высот, ведь туда попадают лишь немногие? Стоит ли это таких жертв?»
О своей десятилетней дочери Кэрри говорит: «Она хочет, чтобы оставалось много свободного времени дома. Ей нравится заниматься искусством, играть, а это невозможно, если толкать ребенка на столько мероприятий. Я всегда несколько раз все взвешиваю, прежде чем куда-то ее записать. Может быть, любительский футбол будет для нее лучше, чем соревновательный? Может, городской хор, куда ее приняли после прослушивания, — плохой выбор из-за строгого графика репетиций, и правильнее будет пойти в менее престижный хор?»
В таких районах бытует мнение, что ребенок, который с ранних лет не участвует в спортивных играх и не занимается музыкой, может потерять возможность развиваться в этом направлении. В результате родители боятся принять «неправильное» решение. Кэрри говорит: «Я люблю общаться с родителями детей постарше и спрашивать, так ли это на самом деле. Вокруг старших классов сложилось много мифов — о том, какой там конкурс в футбольную команду или в оркестр, о том, что надо делать, чтобы хотя бы получить шанс. Но я всегда сама спрашивала и искала информацию. И оказалось, например, что в девятом классе в футбольную команду приглашают всех желающих, если только есть места. Это иллюзия, что, если ребенок не занимался полупрофессиональным футболом, его не возьмут. C оркестром то же самое. Может быть, результаты будут не такие хорошие, как у других, но заниматься и получать удовольствие можно в любом случае. Просто удивительно, насколько живучи мифы, которые родители передают друг другу в виде советов. Хочу ли я общаться с этими людьми? Полезно ли для моих детей быть с ними рядом? Такое давление и активность сильно противоречат нашим семейным ценностям».
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
