Ки почувствовал, как загораются щеки, несмотря на холод.
— Почему ты мне не сказал?
— Зачем? Я ведь не слепой, Ки.
— Тебе, наверное, хочется врезать мне как следует. Ну да, я заслужил. — Но Фарин лишь хлопнул его по колену. — Что мне делать? — Ки схватился за голову и застонал. — Я ее предал в тот момент, когда она больше всего во мне нуждалась!
— Ты не можешь управлять своим сердцем, Ки, или приказать ему, как воину в битве.
— Люди начнут болтать всякое…
— От этого никуда не деться. Людям нравится судачить.
— Даже когда Тамир была мальчиком, все считали нас любовниками.
— Ну, если бы это действительно было так, сейчас все было бы гораздо проще. Но я давно понял, что вы просто друзья.
— Но почему, почему я не могу почувствовать к ней то, чего она от меня ждет, теперь, когда она стала девушкой? Потроха Билайри, Фарин, я ведь люблю ее, но когда я думаю о том, чтобы лечь с ней в постель… я просто не могу этого вообразить!
— У тебя было много девушек. Ты с ними плохо обращался?
— Что? Нет, конечно!
— Ты любил кого-нибудь из них?
— Нет, просто развлекался.
— Но ты не можешь даже подумать о том, чтобы поразвлечься с Тамир?
— Ох… — Ки даже передернуло от этой мысли. — Разумеется, нет!
Он ждал, что Фарин как-то утешит его или хотя бы даст совет, но капитан лишь ткнул пальцем в сторону пещеры оракула и сказал:
— А ты не думал о том, чтобы самому туда спуститься?
— Нет, вся эта магия и таинственность не для меня. Я поклоняюсь Сакору. Здесь все просто — ты либо выживаешь в сражении, либо гибнешь. И никаких кровавых призраков.
Фарин встал и потянулся.
— Что ж, все меняется, — негромко сказал он, потом повернулся и как-то странно посмотрел на Ки. — Иногда нужно всего лишь проявить терпение. Давай-ка вернемся. Холодно здесь.
Ки пришлось пройти мимо спальни Тамир по пути к своей комнате и выдержать осуждающий взгляд Лисички. Позже, когда он лежал на узкой кровати без надежды заснуть, он думал о словах Фарина. Как ему хотелось поверить им! Но не все можно изменить, как бы тебе этого ни хотелось.
Глава 35
Остаток ночи Аркониэль просидел на камне у дороги. Завернувшись в плащ Айи, он смотрел на медленно проплывавшие над головой звезды.
На снежных вершинах уже вспыхнули первые розовые отблески рассвета, когда Аркониэль услышал за спиной стук копыт.
Это оказались ауренфэйе, закутанные в плащи, в простых белых сенгаи, какие они обычно надевали в дорогу.
— Ты рано поднялся, чародей, — приветствовал Аркониэля Солун.
— Да и ты тоже, — ответил Аркониэль, разминая онемевшие ноги. — Вы уже уезжаете? Так скоро?
— Я бы остался, — тут же откликнулся Аренгил, явно недовольный отъездом. — Тамир предложила мне стать компаньоном.
— Мне тоже, — сообщил Коррут, выглядевший не более счастливым.
Силмаи окинула обоих неодобрительным взглядом.
— Это должны решить ваши родители.
— Но вы почти не говорили с Тамир, — заметил Аркониэль, слегка встревожившись.
— Мы увидели достаточно, — заверил его Солун.
— Ауренен признает ее права на трон?
— Такое решение должен принять каждый из кланов, но я буду настаивать, чтобы Боктерса признала Тамир истинной королевой.
— А я ручаюсь за Гедре, — сказала Силмаи.
— Вы же знаете, ей придется вести войну.
— Да, мы понимаем. У нас быстрые корабли, и при необходимости их не придется долго ждать, — сказала Силмаи. — Но как ты сможешь известить нас?
Аркониэль показал ей чары окна.
— Если я сумею найти тебя, я смогу поговорить с тобой через такое окно, но ты не должна к нему прикасаться.
— Тогда ищи меня в Гедре. Прощай, и желаю удачи!
Остальные кивнули Аркониэлю и поскакали дальше, скоро растворившись в утреннем тумане. Аркониэль заметил, что ауренфэйе из Катме ни слова не сказал о поддержке молодой королевы.
Взволнованный, он медленно пошел назад, к гостинице.
Тамир и компаньоны завтракали у главного очага. И у Тамир, и у Ки был измученный вид, но все же они сидели рядом. Тамир посмотрела на Аркониэля, когда тот вошел, но не предложила сесть вместе со всеми. Аркониэль с вялым безразличием подумал, что она, наверное, изменила свое решение о его изгнании. Мысленно вздохнув, он подошел к столу у стены, взял хлеба и сыра и ушел в свою комнату.
Огонь в очаге погас, и в маленькой келье было холодно, как в гробнице. Витнир еще спал, свернувшись клубочком под одеялами. Аркониэль подбросил в очаг несколько поленьев и навел огненные чары. Он редко тратил силы на что-нибудь столь приземленное, как разжигание огня по утрам, но сейчас он был слишком измотан и не мог заставить себя взяться за кремень и трут. Поленья вспыхнули, разгорелось жаркое пламя.
— Учитель? — Витнир сел, и вид у него был встревоженный. — Неужели королева действительно выслала мистрис Айю?
Аркониэль сел на край кровати и протянул мальчику ломоть хлеба с сыром.
— Да, но ты не должен бояться.
— Но почему она это сделала?
— Как-нибудь в другой раз расскажу. Ешь. Мы скоро уезжаем.
На Аркониэле все еще был плащ Айи. В шерстяную ткань впитался ее запах. Этот плащ да еще старая потертая сумка, лежавшая рядом с кроватью, — вот и все, что осталось после целой жизни, проведенной вместе.
Конечно, Айя была права. Аркониэль все равно расстался бы с ней в конце обучения и пошел своей дорогой, но события удерживали их рядом, и он думал, что так будет всегда, особенно после того, как они начали собирать вместе других волшебников.
Маленькая рука коснулась его пальцев.
— Не грусти, учитель.
Аркониэль притянул мальчика к себе и уткнулся лицом в его мягкие волосы.
— Спасибо. Я буду по ней скучать.
Есть ему совсем не хотелось. Он бросил в огонь несъеденный хлеб, и в ту же минуту в комнату без стука вошла Тамир.
— Доброе утро. — Аркониэль попытался улыбнуться, но это оказалось не так-то просто, во всяком случае сейчас, когда его сердце болело из-за того, как Тамир обошлась с Айей. — Витнир, нам с королевой нужно поговорить наедине. Пойди в большую комнату, закончи там завтрак.
Мальчик мгновенно выскользнул из постели, все еще в одной длинной ночной рубахе. Аркониэль набросил на него плащ Айи и выставил из комнаты.
Тамир закрыла за Витниром дверь и прислонилась к ней, сурово сложив руки на груди.
