Опьянел быстро и очень сильно. Похоже, сказалось вчерашнее сотрясение.
– Да, я так и не спросил, чего вы, Дмитрий Иванович, так рано приехали, – сказал Олег.
– А я, друзья мои, перепутал дни, – бородач виновато улыбнулся. – Собирался в субботу с самого утра. Но вы уже тут, и я не помешаю.
Этот момент бармен выбрал, чтобы включить музыку. Из подвешенных над стойкой динамиков зазвучали писклявые голоса «Тату», распевавших старую песню «Мальчик-гей».
Иван недовольно поморщился.
– Смердящие грешницы, – пробормотал он. – Скоро там обед?
– Скоро, – ответил Олег.
Игорь откинулся на спинку стула и закрыл глаза, и под опущенными веками в такт музыке заплясали разноцветные круги. На мгновение показалось, что сейчас он проснется и что все пережитое за последние две недели окажется сном. Сердце кольнула надежда – Катя жива…
Он открыл глаза и разочарованно вздохнул. Крошечный бар никуда не делся, как и соседи по столику. Насупленный Иван толковал что-то про божий гнев и Апокалипсис, что вот-вот наступит, если не покаяться. Бородач слушал его с улыбкой, а Олег оставался невозмутимым.
«Тату» продолжали верещать.
Потом они перебрались в столовую, расположенную рядом с баром. Уселись за столик, на котором стояла хлебница, укрытая салфеткой, солонка, перечница и четыре стакана киселя. Улыбавшаяся женщина в фартуке и поварской шапочке подкатила тележку с тарелками, и пришлось решать сложную задачу, что выбрать – борщ или рыбный суп.
Игорь взял борщ.
Народу в столовой, помимо них четверых и персонала, не было никого, хотя тут могли накормить несколько сот человек.
– Ты снял весь пансионат? – спросил Игорь. – На целые выходные? И это сейчас, в сезон отдыха?
– Не скажу, что это было просто и дешево, – ответил Олег. – Но я справился.
После того как поели, Игорь поднялся к себе в номер и пару часов поспал. Когда встал, головная боль почти исчезла, напоминанием об ударе о стену остались лишь синяк и ссадина.
Погулял по территории пансионата, заросшей довольно густым лесом – ели, пихты и лиственницы вперемешку с березами. Вышел на берег водохранилища, к пристани, у которой стояли лодки. Полюбовался на идущую под всеми парусами яхту, что уверенно двигалась на восток.
А когда она исчезла из виду, вернулся в корпус. Около входа обнаружил Олега и охранника с остекленевшим взглядом.
– Вот и ты, – сказал Олег. – Сейчас начнут подъезжать гости. Пришлось поработать с персоналом, чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов. Долго такое состояние длиться не может, но к вечеру, когда они очнутся, то решат, что все идет как нужно.
Игорь обратил внимание, что на поясе у Олега висит кобура, а из нее выглядывает рукоять пистолета.
– Это зачем? – спросил он.
– На всякий случай. А вот и первые…
На ведущей к корпусу дороге показался микроавтобус «Тойота», черный и блестящий, как шоколадный батончик. Он остановился, двери открылись, и наружу начали выходить плечистые усатые и бородатые мужчины в дорогих костюмах. Из кабины выбрался высокий лохматый старик в рясе.
Широкими шагами он зашагал к дверям корпуса, остальные потянулись за ним.
– Приветствую вас, – сказал Олег, делая шаг навстречу.
– Мир дому сему, – проговорил старик.
Лицо у него было худое, аскетичное, ладони – широкие, точно лопаты, зато глаза пылали, словно два уголька. Похоть светилась в них, сила, жадность и еще что-то, чего Игорь понять не смог.
Под бешеным взглядом старика он вздрогнул.
Плечистые в костюмах казались все на одно лицо, хотя некоторые были повыше, другие пониже. Бороды и усы аккуратно подстрижены, от всех пахнет одеколоном, а на лицах – снисходительное презрение.
Они прошли к стойке администратора и, разобрав ключи, зашагали к лестнице. Лохматый старик направился прямиком в бар.
– Наследники, – сказал подошедший Иван, вновь нацепивший красный пиджак. – Как я их не люблю.
– Думаю, что и они тебя не очень любят, – ответил Олег.
Микроавтобус уехал, на смену ему прикатил «Лэндкрузер», из которого вышли два азиата с непроницаемыми лицами. Они огляделись, один открыл заднюю дверцу, и появился еще один – приземистый, с плоским носом, в костюме цвета песка пустыни и белых туфлях.
Тут у Игоря что-то случилось с головой, показалось, что новый гость не идет пешком, а едет на лошади, что на боку у него сабля в золоченых ножнах, а на голове – металлический шлем.
Первым в корпус вошел один из телохранителей, и только затем хозяин желтого костюма.
– Встречаете? – спросил он с легким акцентом. – Надеюсь, что номер для меня готов?
– Лучший люкс, что только есть в пансионате, – ответил Олег. – Сейчас распоряжусь, чтобы тебя проводили.
Он махнул охраннику, что стоял, тупо глядя перед собой, и тот сдвинулся с места. Зашагал, дергая негнущимися руками и ногами, словно робот Вертер из старого фильма «Гостья из будущего».
Азиат в желтом костюме только головой покачал, глядя на него.
– Надеюсь, что дорогу он знает, – сказал он.
– Знает, – кивнул Олег.
Вслед за охранником трое азиатов утопали в сторону лифтов.
– Тяжело быть хозяином такого мероприятия. – Олег потеребил бороду. – Надо следить, чтобы все были довольны, чтобы никто ни с кем не поцапался. Как говорил один мой… приятель тысячу лет назад – это вам не мечом тыкать.
«Лэндкрузер» уехал, и после этого гости начали прибывать сплошным потоком. Несколько человек, приехавших на рейсовом автобусе, пришагало от ворот, ободранный бомж с безумным взглядом вылез из кустов, словно пробирался лесом и перелез через забор пансионата. Приехали сразу несколько машин, из них полезли пассажиры, и Игорь начал понемногу теряться в новых лицах…
Он запомнил одноглазого старика в больничном халате, которого в вестибюль ввезли на кресле-каталке, и идущего за ним высокого кавказца. Обратил внимание на ослепительно красивого мужчину, похожего на актера Черкасова, чьи глаза при виде Олега загорелись ненавистью.
Потом Иван с ревом кинулся вперед и принялся обниматься с рыжим бородачом, чье лицо было кривым, а глаза – маленькими и колючими. Бородач улыбался, показывая гнилые зубы, и от этой улыбки хотелось убежать и спрятаться. Из рюкзака за его спиной торчала рукоять бейсбольной биты.
Олег кивал вновь прибывшим, провожал гостей к стойке, кое-кому пожимал руку.
Держась вместе, вошли трое стариков из Китежа, голый приветливо улыбнулся Игорю, а в следующее мгновение лицо его исказилось. Он шлепнулся на пол и завопил, разбрызгивая изо рта клочья пены:
– Кровь! Всюду кровь вижу я! Отмойте стены и пол!
