Короче, я обратилась к соседу и спросила, надолго ли мы остановимся в Бельгии. Судя по акценту, он таки был голландец. Ответил охотно, сказал, что ненадолго, только он выйдет да таможенники войдут. Жаль, сказала я, хотелось немного погулять. Второй раз проеду через Бельгию, а страны так и не увижу. Да, жаль, согласился он, в моей стране есть на что посмотреть. А, значит, фламандец. Постепенно к разговору подключились остальные, все по-английски, каждый со своим акцентом. Там был один немец и один француз, остальные, кроме моего соседа, голландцы. Я их всех определила по акцентам, а они моего явно определить не могли. У меня акцент на английском сложный, с отзвуками русского, голландского (от Джона) и иврита. Видела, что им любопытно, но спрашивать, судя по всему, считали невежливым. А я, начав разговор, продолжать его не торопилась, говорила мало, боясь в таком интернациональном обществе ляпнуть что-нибудь несообразное.
Француз, узнав, что в Париже я уже бывала, начал расхваливать свою страну, уверяя меня, что Париж – это не настоящая Франция. Ну, насчет столиц это обычный разговор, то же и про Нью-Йорк с Америкой говорят, и про Токио с Японией, и уж конечно про Москву с Россией. Даже про наш Иерусалим так говорят, и это правда. Немец тоже что-то сказанул, его я не поняла, однако мило ему улыбнулась. Короче, в нашем отсеке началось оживленное общение, говорили уже между собой, вмешался даже кто-то из соседнего отсека. Газеты моих соседей лежали у них на коленях. Я их всех слушала и думала с умилением – какие все-таки эти европейцы славные, дружелюбные люди. И вовсе они не замкнутые, не холодные, не высокомерные, просто цивилизованные. И поболтать любят не хуже моих израильтян, надо только подтолкнуть их, запустить говорильню в ход. И я довольна была, что мне это удалось. Настроение мое все повышалось, хотя казалось, куда уж лучше.
По радио что-то сказали, сосед объяснил мне, что въезжаем в Бельгию. Он встал, снял сверху свой портфель, вежливо попрощался со всеми и пошел к выходу. Все зашевелились, начали копаться в портфелях и внутренних карманах пиджаков, я тоже вытащила свой билет. Интересно, думаю, как они делают досмотр? Неужели роются в сумках и чемоданах? Вряд ли. Скорее всего, просто спрашивают и принимают на веру. Тут ведь все на доверии. Может, там и сям что-нибудь проверят для порядка – мне даже хотелось, чтобы открыли мою сумку, пусть убедятся, какая я добродетельная и законопослушная.
В вагон вошли двое полицейских и отправились по рядам – один по правому, другой по левому. Никаких вещей они не проверяли, а брали у пассажиров какой-то документ… явно не билет… открывали его… всматривались в лица…
У меня похолодели руки.
Они проверяли… да, я видела это ясно… они проверяли паспорта!
Но как же так?! Тут ведь паспорта не нужны?
И что мне теперь делать?
– Это бельгийцы? – спросила я у соседа напротив.
– Да нет, Бельгию мы уже почти проскочили, – улыбнулся мне сосед. – Это уже французы.
Я даже не заметила короткой бельгийской остановки.
Что делать? Встать и уйти в туалет, пересидеть там? Поздно. Только что кто-то позади меня привстал, и полицейский, проверявший наш ряд, коротко приказал:
– Попрошу не вставать! Еще две минуты.
Упасть в обморок? Я была близка к нему, но это только затянет процедуру. Не дай бог, еще в больницу отправят! Скорее, конечно, приведут в чувство на месте, а паспорт все-таки спросят.
Эх, черт, поздно сообразила! Можно было залезть под скамью, там порядочное пустое место, а за ногами не видно. Доброжелательные соседи наверняка не выдали бы! Но поздно, поздно, полицейский был уже в двух шагах от меня.
И вот он прямо передо мной.
– Votre passeport, madame, s’il vous plaît!
– У меня нет с собой паспорта, – ответила я ему по-французски.
– Нет с собой? А где он?
– Я его забыла дома.
– Забыла. Хорошо. Сидите, пожалуйста, здесь и ждите меня.
– Как глупо с моей стороны… – начала было я объяснять соседям, но объяснять было некому.
Передо мной стояла сплошная завеса развернутых газет. Ни единого человеческого лица. Я глянула вбок, на соседнюю скамью. То же самое. Только из глубины вагона смотрело на меня несколько пар любопытных глаз, но и они, встретив мой взгляд, немедленно загораживались газетами или книгами. Я сидела и изнывала от стыда.
Минут через десять оба полицейских вернулись. «Следуйте за мной, – сказал мне первый, – и захватите свои вещи». Он собирается ссадить меня с поезда! Или просто сразу в тюрьму?
Полицейские привели меня в головное купе поезда, попросили оттуда проводника, посадили меня у окна, так, чтобы закатное солнце светило мне в лицо, а сами сели напротив. И начался самый абсурдный разговор в моей жизни.
– Как вас зовут?
– Юлия Винер.
– Это ваше полное имя?
Я вспомнила, что написано в моем голландском паспорте.
– Юлия Меировна Винер-Фернхаут.
– Ваши другие имена?
– Больше нету.
– Назовите, пожалуйста, все ваши другие имена.
– Нет у меня больше имен.
– И так вас зовут друзья и знакомые?
– И так, и по-всякому.
– Как «по-всякому»?
– Кто как. Юлечка, Юлька, Юленька, Юлёк, Юляша, Юлюшка, Юшенька, Юленок…
– Это ваши клички?
От перечисления всех этих ласковых имен у меня выступили слезы на глазах. Люди, которые меня так называли, любили меня, и никого из них не было рядом, никто даже не знал, где я и как мне плохо, я была одна, и никто не мог мне помочь.
– Это уменьшительные от имени «Юлия».
Полицейский, видя мои слезы, слегка пожал плечами.
– Вы подданная Нидерландов?
– Да.
– И там оставили свой паспорт?
– Да. Я не оставила, я забыла.
– Вы сказали, что оставили свой паспорт дома. Где вы живете?
Легче всего было соврать, сказать, что в Амстердаме. Но ведь допрос на этом не закончится, и я наверняка запутаюсь. Да я уже запуталась. Теперь придется долго объяснять, где я живу и почему. Выдержит ли мой французский?
– Я также гражданка Израиля, там живу.
– Изра-аиля! Как вы оказались в Израиле? Вы там родились? Или эмигрировали?
– Эмигрировала.
– Когда?
– В семьдесят первом году.
– Из Голландии?
– Из Советского Союза.
Это его слегка заткнуло. Но ненадолго. Он саркастически улыбнулся:
– Вы ехали по заданию?
– По какому еще заданию? Обыкновенная эмигрантка.
– Хм. Обыкновенная эмигрантка. Так где же вы оставили свой паспорт? В Москве, в Израиле, или в Амстердаме?
