— …сын мой, — закончила другая.
Лаэдрас выпрямился.
— К вашим услугам, матушка.
Он был одним из отпрысков Черной гидры. Принц-дракон, как называли Лаэдраса и его братьев. Кое-кто утверждал, что у нее семеро детей, по одному на каждую из голов. Если не считать глаз как у рептилии, принцы имели человеческую внешность, при этом они не старели и унаследовали долю могущества своей родительницы. Это превращало их в грозных противников, способных высвободить энергию Тьмы такой силы, какой можно уничтожить целый отряд солдат.
— Эскадра готова, матушка.
— …командовать ею.
— Я исполню ваш приказ, матушка. Но…
— Что? — спросила одна из семи безостановочно движущихся голов, которые тем не менее не отводили взглядов от Лаэдраса.
— До той секунды, пока не прозвучал первый пушечный залп, всякая война называется дипломатией.
ГЛАВА 2
Чтобы добраться до Вольных городов, королева решила спуститься по течению Эрдре на борту роскошного Плавучего дворца, который, по мнению мудрецов, являл собой одно из величайших и великолепнейших чудес Имелора.
Хроника (Книга Рыцаря со шпагой)
Пустив лошадь галопом, Лорн устремился к лесу. За ним спешили еще двое всадников. У каждого была превосходная лошадь — нервная, породистая, сильная. Они скакали во весь опор.
Лорн прижался к лошадиной шее и помчался по узкой тропе. Ветки хлестали его слева и справа, по щекам и по волосам. Он рискнул оглянуться и увидел, что один из всадников догоняет его.
Он улыбнулся, довольный и уверенный в себе.
Пока он не свернул с этой тропы, никто не сможет обогнать его.
— Ты плутуешь! — крикнул ему Алан.
Лорн расхохотался.
— Да неужели? И кто заставил тебя последовать за мной в рощу?
Принц нахмурился, но утешил себя мыслью, что и Эленцио столь же бездумно поехал по этой тропинке. Как всегда, поняв, что не он один угодил в очередную простейшую ловушку, принц немного успокоился.
Лорн увидел, что тропинка перед ними раздваивается.
Он повернул направо, в то время как Алан тотчас же взял влево.
— Плохой выбор! — воскликнул Лорн.
— Еще посмотрим!
Энцио продолжил преследовать Лорна. И, поскольку он сосредоточился на скачке, вместо того чтобы задорно перекрикиваться с друзьями, стремительно сокращал отставание. Лорн понял это слишком поздно, чересчур увлекшись слежкой за Аланом, чей силуэт мелькал среди крон и ветвей.
Лорн и Алан вместе выскочили из рощи, Энцио очень быстро последовал за ними.
— Энцио плутует! — проорал Лорн. — Он слишком серьезен!
— Как всегда! — радостно отозвался Алан.
Их сармский друг лишь улыбнулся и пришпорил лошадь.
Теперь трое всадников мчались к холму, на вершине которого стояло дерево. Лорн и Алан шли почти ноздря в ноздрю, но Энцио не терял бдительности, а у его лошади еще оставался запас сил. Он догнал друзей, проскользнул между ними и оказался на голову впереди. Лорн и Алан напрасно пришпоривали лошадей. Еще секунду назад Энцио был на голову впереди, теперь уже на корпус… Так постепенно он обогнал друзей.
Он ловко перебрался через яму и помчался вверх по склону.
Лорн и Алан остановили своих лошадей.
— И как только это ему удалось? — спросил принц.
Запыхавшись, он с восхищением смотрел, как Энцио удаляется, а из-под копыт его лошади вылетают клубы пыли.
— Понятия не имею, — признался Лорн. — Конечно, со стороны может показаться, что Энцио ездит лучше нас…
Они направили лошадей шагом в обход ямы.
— Вот еще, — фыркнул Алан. — Я считаю, ему досталась лучшая лошадь, вот и все.
— И лучшее седло.
— И лучшие поводья…
Принц улыбнулся.
— Нет, ты посмотри на этого остолопа, который никак не поймет, что состязание окончено.
В самом деле, Эленцио продолжал галопом приближаться к дереву на вершине холма.
— Вот увидишь, — улыбнулся Лорн, — сейчас этот наглец еще будет похваляться, что выиграл.
— Выиграл у самого себя? Да уж, есть чем гордиться!
— Он будет утверждать, что мы тоже участвовали…
— Нахал! Но я вот что думаю: если у него лучшая лошадь, возможно, он сделал лучший выбор, чем мы.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. В общем, договоримся, что мы отдали ему лучшую лошадь. Из милосердия.
— И лучшее седло.
— И лучшие поводья…
Очень довольные собой, они догнали Энцио, который спешился возле дерева и делал вид, что рассержен.
— Ну вы и слабаки, — сказал он, глядя вдаль.
Из них троих именно Энцио чаще всего становился жертвой розыгрышей и насмешек. Он охотно брал на себя эту роль и нередко переигрывал, изображая оскорбленное достоинство. Еще в подростковом возрасте он уже был голосом разума в их компании.
Лорн и Алан спрыгнули с лошадей и, встав по бокам Энцио, посмотрели в том же направлении, что и он. Какое-то время они молча стояли, восхищаясь неповторимым зрелищем и бескрайним солнечным небом.
Целый город из парусины и дерева, украшенный разноцветными знаменами, спускался по течению Эрдре. Он состоял из десятков судов, сцепленных по четыре-пять штук вместе, в результате чего флотилия принимала вид города, поделенного на кварталы. Суда — их еще называли нефами — были разного размера. Одни несли по воде роскошные строения, насчитывавшие три и больше этажей, с балконами, галереями и террасами под огромными балдахинами. Другие, более скромные, плыли группками в стороне от основных судов.
Этот город, который, казалось, поднимался из медленных вод реки, являлся королевской резиденцией, равно как и Цитадель или бывший дворец лангрийских королей в Ориале. Он вез двор Верховного королевства, который следовал за королевой Селиан и ее министром Эстеверисом в Ангборн. Королевские суда были самыми длинными и высокими, неф Верховного короля — который кое-кто больше не стеснялся называть нефом королевы — превосходил все прочие. Он шел в окружении кораблей других стран Имелора: Альгуэры, Вестфальда, Лорианда, Сарма, Иредии, Вальмира и прочих, и только отсутствие среди них Иргаэрда бросалось в глаза. Даже у Церкви Дракона-короля был свой корабль, напоминавший плавучий собор.
