— Попробую. Замужняя женщина. Она очень умна. Очень красива. Очень привлекательна. Порой бывает не слишком приятной в общении, однако это поверхностное. В глубине души она добрая и любящая.
— Давно ты ее знаешь?
— Достаточно давно.
— И ты любил ее с самого начала вашего знакомства?
— Да.
— Она должна была понять, как ты к ней относишься. Почувствовать, понимаешь?
— Наверное. Но видишь ли, она не любит, когда к ней прикасаются.
— Ты мог бы ей признаться в любви.
— Нет. Она умна. И должна сама догадаться.
— А если она и вправду догадается?
— Пойми, я не хочу брать на себя ответственность за разрушение брака. Это она должна сама прийти ко мне. Сделать первый шаг.
Бет неожиданно поднялась на ноги и одним большим глотком допила свой кофе.
— Я очень устала. Пожалуй, пора спать, — сказала она, не глядя на Джона.
Услышав, как захлопнулась дверь в комнате для гостей, Джон уселся перед огнем и принялся играть на гитаре и петь. Песни пробуждали воспоминания, хоть и сладкие, но неизменно окрашенные горечью. Он старался не вспоминать о недавнем, совсем недавнем, — о том, что он только что сказал Бет. Она его выслушала. И поняла его слова. И поспешила уйти, не глядя на него.
Не нужно было ей говорить.
Бет сидела в темноте на постели в гостевой комнате. Мысли ее путались. Что такое сказал ей Джон? Правильно ли она его поняла? Вправду ли он имел в виду именно ее?
Что все это может значить? И что значит все происходившее за последние сутки? Бет пыталась найти в событиях хоть какой-то смысл, но тщетно. Они просто происходили. И ей с ними жить.
Самое главное и самое неприемлемое — это возобновление близких отношений между Стефаном и Меган. Стефан узнал нечто новое, о чем ему рассказала Меган… или он сам это почувствовал… и теперь счастлив.
Однажды Меган уже отняла у нее Стефана. Может ли она сделать это еще раз? Ответ только один — да. Она уже сделала это. Если Стефан вернется домой и станет жить с Бет, никогда не упоминая о Меган, все равно все изменится, станет другим. Бет поняла по голосу Стефана: он все еще глубоко любит Меган.
Как же Бет жить с ним, зная об этом? Ей необходимо решить, отпустить ли Стефана от себя и как это сделать… Нет, жить со Стефаном, зная, что он мечтает быть с Меган, она не сможет. Бет понимала, что их браку пришел конец.
Они обсудят все это, когда ужасное испытание, связанное с похищением Стефани, будет позади. Вместе решат, как им устроить жизнь врозь. Близнецы останутся с ней, но Стефан сможет видеться с ними сколько хочет. Ведь он тоже их любит.
Бет не могла себя заставить возненавидеть Стефана. Он ни в чем не виноват, и он так много ей дал! Не дал лишь одного — истинной, всепоглощающей любви. Такой любовью он любит лишь Меган.
Бет прислушалась к приглушенному пению Джона, и сердце у нее вдруг сильно забилось, едва она вспомнила о том, что он говорил ей. А сама-то она разве любила Стефана всепоглощающей любовью? Бет не нашла ответа на этот вопрос, но ее мысли невольно обратились от Стефана к Джону.
Когда Бет вошла в гостиную, Джон все еще играл на гитаре и негромко напевал. Он не слышал ее шагов и догадался о ее присутствии, только когда Бет остановилась прямо перед ним. На ней была одна из его рабочих хлопчатобумажных рубашек. Джон перестал играть и положил гитару на пол.
— Привет, — сказал он.
— Я думала о твоей замужней женщине, — произнесла Бет слабым, неуверенным голосом.
— Хорошо, — очень ласково откликнулся он.
— Она сексуальна?
— Очень. — Джон взглянул на нее. — Даже в измятой рабочей рубашке.
Бет медленно покачала головой. Джон ждал, но она не двигалась. Глаза были скрыты упавшими на лоб спутанными волосами.
— О чем ты думаешь, Бет? — осторожно спросил он.
— Я думаю о средах. Порой, если не считать близнецов, я живу только ради сред. И я даже не осознавала этого. — С этими словами Бет наконец посмотрела на Джона большими темными зовущими глазами.
— Я тоже живу ради сред, — помог ей Джон: она должна сделать первый шаг, но он может ей помочь.
— Когда я не здесь, — продолжала она, не сводя с него глаз, — то часто ловлю себя на мысли: Джону бы это понравилось. Или: надо рассказать об этом Джону…
— Джону, не Стефану?
— Джону, не Стефану. — Бет опустила глаза и произнесла: — Но я любила Стефана.
— Я знаю.
Сердце у Джона так и запрыгало. Она сказала «любила»!
Бет снова взглянула на него:
— Джон, я не знаю, как это делается.
— Что именно? — спросил он с нежностью.
— Первый шаг, — еле слышно выговорила она. — Первое прикосновение.
— Ты знаешь. Попробуй.
Медленно и нерешительно она протянула руку и коснулась его щеки. Джон поймал ее руку и поцеловал. Потом притянул Бет к себе и поцеловал в губы. Губы Бет были теплыми, мягкими и отзывчивыми. Все те годы, что Джон ее любил, он гадал, неужели она так же холодна и сдержанна сексуально, как и эмоционально? Но теперь, когда ее поцеловал, он сразу же ощутил ее жаркую чувственность и, несмотря на кружащую ему голову бурную радость, понял, что Бет сама удивлена своей страстностью. Ее тело отвечало на его ласки инстинктивно и доверчиво. Ее тело больше не было ее врагом. Она больше не хотела и не могла сдерживаться.
— Ты не против устроиться на полу в гостиной? — спросил он шепотом.
— Не против, — последовал немедленный ответ, которому сама Бет удивилась.
Джон колебался. Он не мог увести Бет в свою спальню. Слишком много ночей провели они там с Мерилин — и сегодня тоже.
— Как насчет комнаты для гостей? — спросил он между поцелуями.
— Стоит попробовать. Но до нее далеко.
Они четыре раза останавливались по дороге до гостевой комнаты. Целовались, раздевали друг друга, ласкали, с каждой секундой все сильнее желая близости, наслаждались друг другом, продлевая любовную игру до тех пор, пока желание не сделалось неудержимым.
— Люби меня прямо сейчас!
— Но мы еще не дошли.
— Тогда не целуй меня здесь.
— Я должен. Я хочу.
— Я тоже хочу тебя.
— Я тебя люблю.
Глава 28
В два часа дня во вторник, пока Айен договаривался со своими банкирами о деньгах для выкупа, Джейк обнаружил, где находится Алек. Или по крайней мере где он находился раньше.
— Разумеется, я узнаю эту дверную ручку. Ими снабжен весь дом, каждая дверь. Полагаю, такие ручки изготовляют в Италии.
