— Ты и поешь? — спросил Джон.
— Пою? Нет. Так, напеваю иногда близнецам.
— Почему у тебя нет пианино?
— Не знаю. До сегодняшнего вечера я даже не представляла, как мне его не хватает. — Она замолчала, чувствуя, как панический страх все сильнее ее охватывает. — Джон, что, если Стефан оставит меня? Что, если он вернется к Меган?
— Тогда ты выбросишь осколки и начнешь все сначала. Ты сильная женщина, Бет.
— Вовсе нет. Не думаю, чтобы я могла начать сначала, если он уйдет.
— Не будь смешной! — рассердился Джон.
— Ох, я забыла, что ты не любишь Стефана.
— Неправда. В тот единственный раз, когда мы с ним встретились — ведь ты за все эти годы лишь один раз пригласила меня к себе, — он мне понравился.
Это была правда. Стефан понравился Джону. Они встретились первый и пока единственный раз три недели спустя после переезда Джона в Кейп. На обеде, который Стефан и Бет давали его партнерам по юридической фирме. Джон понять не мог, чего ради Бет его пригласила. Сначала он отказался — ему не хотелось видеть ее в обществе мужа. Однако она настаивала, потому что настаивал Стефан, и Джон в конце концов согласился. Впрочем, ему тоже было любопытно посмотреть на Стефана.
Джон был рад, что побывал на приеме. Он никогда не видел Бет такой красивой. Она надела черное шелковое платье, облегающее фигуру; на шее, стройной и белой, сверкало бриллиантовое ожерелье. Зачесанные назад волосы подчеркивали большие влекущие глаза, слегка подведенные тенями. Женщина, которую он так хорошо знал, с блестящим умом и острым языком, выглядела сейчас красавицей южанкой, идеальной хозяйкой дома и женой.
Это нисколько не изменило чувства Джона к Бет, только сделало его более ясным и определенным для него самого.
Джон очень внимательно приглядывался к Стефану. Как и Кэрри, которую Джон более или менее близко узнал в последний год в Стэнфорде, Стефан был добрым, великодушным, дружелюбным и сердечным. Трудно было не полюбить такого человека. Он явно гордился женой и уважал ее. Весь вечер он и Бет то и дело обменивались улыбками, как добрые друзья, ценящие и понимающие друг друга, испытывающие взаимное восхищение.
Однако Джон понял, что любви между ними нет…
— Стефан мне нравится, — повторил он.
Бет по-прежнему смотрела на огонь в камине.
— Но ты не думаешь, что произойдет, если Стефан меня оставит?
— Я думаю, что это даст тебе возможность сделать жизненно важный выбор. Решить, чего ты на самом деле хочешь, что самое важное для твоего счастья. Держу пари, что ты пока этого не знаешь.
— Вот как? — с иронией произнесла она.
— Да. В чем твое счастье, Бет? Чего ты ждешь от будущего?
Бет продолжала смотреть на огонь, обдумывая вопрос Джона. Наконец она ответила:
— Для меня счастье — воскресенья со Стефаном и близнецами. Близнецы — это навсегда. Думаю, я вновь открыла для себя пианино. Я чувствую себя счастливой, когда играю. Я даже забыла, какое это счастье.
Бет умолкла, сомневаясь, говорить ли еще об одном. По правде, это ее удивило, и она не совсем понимала, что оно значит. Она вздохнула.
— И среды, — сказала она очень тихо.
Среды она проводила здесь, с Джоном. Они разрабатывали планы и идеи для «Бет-Стар». Бет уезжала из Бостона каждую среду в шесть утра и чаще всего возвращалась не раньше десяти вечера. В хорошую погоду иногда брала с собой Джейми, Робби и миссис Пирсон. Во время перерывов в работе они с Джоном играли с близнецами, все вместе съедали ленч на большой открытой веранде. Веселились и резвились на теплом весеннем солнышке под мягким морским ветерком. То были счастливые, прекрасные дни.
Бет мечтала о средах, даже если близнецы оставались в Бостоне. И ей всегда было немного грустно уезжать отсюда вечером домой.
Сказать, что среды делают ее счастливой, по существу, значило признать, что встречи с Джоном для нее счастье.
Они посидели молча, осмысливая сказанное Бет. Наконец она заговорила снова:
— Ты собираешься остаться в будущем моим другом?
— Вероятно, — улыбнулся Джон. — А что?
— Ладно. Тогда расскажи мне о Мерилин.
— Что ты хотела бы узнать?
— Кто она? Чем занимается? Намерен ли ты на ней жениться?
— Тебя это беспокоит? — рассмеялся Джон.
— Джон, не дразни меня. Я не скончаюсь, если ты мне не расскажешь, но как твоему другу мне это интересно.
— Она врач. Да, я подумываю жениться на ней.
Бет не знала, что на это ответить. Друг сказал бы, что это прекрасно, что он рад за друга. Однако Бет совсем не радовалась. Это было бы нечестно. Точно так же Джон в свое время не чувствовал себя особенно счастливым, когда она выходила замуж за Стефана, и не говорил ей ничего подобного…
— Хочешь еще кофе?
Бет поглядела на свои часы: половина второго.
— Я не знала, что уже так поздно. Мне надо ехать.
— Бет, ты не можешь ехать домой ночью. Ты слишком устала. Это было бы опасно, — очень серьезно возразил Джон. — Если это так уж необходимо, я сам тебя отвезу. А если нет, оставайся здесь. Комната для гостей готова.
— Хорошо, я останусь.
— Ты хочешь лечь прямо сейчас?
— Нет. А ты?
— Нет. Этого, кстати, ты еще обо мне не знаешь. Я ложусь обычно еще позже, потому что люблю поиграть на гитаре.
— Тогда налей мне еще чашечку кофе. И расскажи побольше о Мерилин.
— О Мерилин? Видишь ли, насчет женитьбы на ней… Тут есть одна сложность. — Джейк взглянул на Бет. — Дело в том, что я люблю другую.
— В чем же сложность? Почему бы тебе не жениться на той, которую любишь?
— Это невозможно. Она замужем.
— Ах вот оно что! И она не хочет расстаться с мужем?
— Сомневаюсь, что она хотела бы этого. Но я ее не спрашивал.
— Но у тебя с ней роман?
— Нет.
Джон снова посмотрел на Бет. Выражение ее лица не изменилось.
— А она тебя любит?
— Не знаю.
— Ты говорил ей о своем чувстве?
— Нет.
— Мерилин об этом знает?
— Нет.
— Что же ты намерен делать?
Джон медлил с ответом. А что ему, собственно, делать? И он сказал:
— Женюсь на Мерилин.
— О! — Бет поднесла к губам кружку с горячим кофе, держа ее обеими ладонями, но пить не стала. Попросила спокойно: — Расскажи мне об этой замужней женщине.
Джон улыбнулся и начал со вздохом:
