— Вернемся к твоей сестре, — начала Элиза. — Это интересно, что ты пожалела для нее маленького кусочка того внимания, к которому привыкла сама. Всего один домашний любимец положительно реагирует на нее, когда перед тобой виляет хвостом весь мир. Ты хотела, чтобы все внимание досталось только тебе?
— Элиза! — одернул ее Элиот.
— Нет, я не хотела этого! — возразила Саша.
Отлично, ну давай же, растопчи ее только что
обретенное счастье, почему бы и нет?
— Я и не говорю, что ты хотела. Просто нас так учили на занятиях по контролю над дыханием, — Элиза пошла на попятный, сняв с себя всю ответственность за выпад в сторону Саши.
— Может быть, причиной твоего сильного расстройства было желание получить положительную реакцию именно от животного? — Элен предложила другой взгляд на ситуацию.
— Да! — Сашины глаза заблестели. — Я не могу далее объяснить, что это за ощущение, когда животное доверяет вам. Это придало мне такую энергию.
— Стыдно, что наш красавчик натуралист не разделяет твоего энтузиазма! — поддразнила Элиота Элен. — Больше не танцевал с енотами в последнее время?
— Не хочу больше говорить на эту тему, — сказал Элиот и набил себе рот отбивной, так что дальше задавать вопросы стало бесполезно.
Разговор продолжился. На моей тарелке сметана таяла на печеном картофеле, и я вдруг поняла, что мое внимание приковано к танцполу. Едва ли там был кто-то моложе шестидесяти, но эта компашка с протезами в обоих тазобедренных суставах с таким явным удовольствием скакала по танцплощадке, что на сердце становилось тепло. Я увидела, как мужчина поднялся из-за стола, повернулся к своей спутнице и предложил ей руку. Это был такой элегантный жест. На мгновение я представила, что это меня он берет за руку.
— Лара! — окликнул меня Элиот. — Чем ты так поглощена?
Я тяжело вздохнула:
— Просто я думала, что мне так хочется, чтобы мне было восемьдесят, а меня все еще приглашал танцевать мой сгорбившийся от старости муж.
— А когда ты последний раз с кем-то встречалась? — спросила Элиза, как всегда грубоватая.
— Давненько, — призналась я.
Мне не хотелось точно подсчитывать, в каком году это было, так что я сбила всех с толку рассказом о случайной связи с парнем, который играл на ударных в оркестре на украинском круизном лайнере.
— А я ничего не знал об этом! — недовольно сказал Элиот.
— Это было сразу после того, как ты переехал в Манчестер, когда мы редко общались, — объяснила я, намекая на тот период, когда у Элиота только- только начался роман с Элизой.
— А вы знаете, что мы познакомились с Элиотом всего через два дня после его приезда, как будто он переехал специально, чтобы встретить меня! — воскликнула Элиза.
Не знаю, что такого Элиот натворил в своей предыдущей жизни, но он, должно быть, был плохим мальчиком, за что и расплачивается в этой.
— Расскажи нам все, не упусти ни одной детали! — умоляла меня Зои.
Никто из них не знал об этом украинце, поскольку наши отношения с ним закончились, даже не начавшись. Мы познакомились в баре в Сауттемптоне, куда я приехала на выставку-продажу антиквариата. Я была так взволнована тем, что мне кто-то понравился, что абсолютно отдалась на волю фантазии, представляя, что мы уплывем вместе и языковой барьер не выдержит наших поцелуев. А в действительности было вот что. Я купила билет в Ниццу, чтобы навестить его и провести с ним еще одну ночь. За два дня до вылета я позвонила ему, чтобы уточнить кое-какие детали, но в его номере трубку сняла женщина. Может быть, это была его приятельница или коллега? Я тоже так думала, пока не услышала на заднем фоне его голос, он велел ей повесить трубку. Я набрала номер еще раз, но никто не ответил. Вот в чем дело. Снова развлекается на суше.
Четверо моих соседей по столу сочувственно заохали, а Элиза поставила диагноз — боязнь ответственности.
— Я имею в виду следующее. Ты просто оцени вероятность того, что у вас что-то вышло бы. Намного больше факторов против вас: он плохо говорит по-английски, девяносто процентов времени в году он в отъезде, если ты бы захотела позвонить ему на лайнер, то пришлось бы платить за разговор пять фунтов в минуту, а остальное время он живет на Украине, — она отпила еще вина. — Ну. Лара, было ли на самом деле хоть что-то, говорящее в его пользу?
Я задумалась на некоторое время.
— Его волосы так приятно пахли. А еще как-то днем он позвонил из Сорренто, чтобы сказать мне такие приятные слова: «Я играю для тебя. Я скучаю по тебе, дорогая!»
Я улыбнулась этим приятным воспоминаниям.
— А самым приятным было то, что он мне совершенно не поверил, когда я сказала, что не замужем, — я засмеялась. — Как будто меня уже давным-давно должны были с руками оторвать.
— Я думаю точно так же, — настаивала Элен. — Просто мне хотелось бы, чтобы у тебя был кто-то, кто любил бы тебя сильно, как мы.
— Думаю, проблема в том, что нет никого, кто был бы достоин тебя, — решительно сказал Элиот.
— Ты прав, — согласилась Зои. — Я имею в виду, что в мире есть всего-навсего горстка хороших мужиков. Ты, Элиот, — один из них, но ты уже занят. Виктория Бэкхем тоже отхватила себе хороший экземпляр. А больше мне никто не приходит на ум. Не хотелось бы обидеть Ти и Габена, просто я еще не знакома с ними и не могу с уверенностью сказать, что они входят в состав элиты.
— Меня с трудом можно назвать отличным бой- френдом, — сказал Элиот с хитрым видом.
— Нет. Но мы работаем в этом направлении, — Элиза посмотрела на него, как учительница на ученика.
Очень романтично.
— Знаете, мне очень повезло, что я не люблю хороших парней, мне с ними нечего делать! — пожала плечами Зои.
— Разве можно такое говорить?! — воскликнула Элиза.
— Именно так. Не хочу остепеняться. Мне нравится моя жизнь. Я счастлива.
— А ты, Лара? — Элиза вновь посмотрела на меня своими глазками-бусинками. — Ты счастлива?
— М-м-м… — запнулась я.
— Ты могла бы сказать, что у тебя близкие отношения с твоими родными?
Я почувствовала себя так, словно меня силком притащили в студию на ток-шоу к Роберту Кил- рою. Может, хватит анализа?
— Ребята и есть моя семья! — сказала я.
— О, Лара! — Все, кроме Элизы, бросились обнимать меня, проливая по дороге напитки.
— И все нее вы не собирались вместе больше года!
Что она пытается сказать?
— Но сейчас-то мы вместе! — стояла я на своем.
— Нуда, сейчас… — Она посмотрела на меня с жалостью. — Но к кому ты вернешься домой?
У меня в руке был нож для мяса, и я не побоялась бы использовать его.
