– Нет, не как раньше. – Приподнявшись на локтях, Ник устремил на нее взор пронзительно синих глаз. – Гораздо лучше!
– Держу пари, ты это говоришь всем девушкам! – игриво усмехнулась она, хотя в глубине души страстно желала ему поверить.
Он рассмеялся:
– Только одной.
– Лжец.
– Только не я.
Он снова поцеловал ее и откатился в сторону.
– Ничего мне так не хотелось бы, как валяться с тобой в постели весь день; но, боюсь, нам лучше встать, пока не проснулся весь дом.
Марла разочарованно застонала. Однако теперь, когда страстное самозабвение уступило место здравомыслию, она понимала, что Ник прав. Довольно испытывать судьбу. И не стоит тратить время зря.
– Мне нужно очень многое тебе рассказать, – призналась она, прикусив губу.
– И мне, милая. Начинай.
– Старик мертв.
Он звонил из своей любимой телефонной будки – у подножия холма, напротив дома богатенького ублюдка. Предутренний туман рассеялся; над городом всходило яркое праздничное солнце.
– Что? А ты откуда знаешь?
Убийца с удовлетворением отметил нотки паники в его голосе.
– Это я его прикончил. Надоело ждать.
– Черт побери, я же велел тебе лечь на дно!
– Ты сказал, надо подождать, пока не окочурится старик. Ну вот, старый хрен отбросил копыта.
– Нас раскроют! Мы все окажемся в тюрьме!
– Никто ничего не узнает. Прошлой ночью старику начали давать кислород. Я просто перекрыл подачу газа. На пять минут, не больше.
– Господи, ты все испортил!
«Голос сукина сына повысился на целую октаву. Паникует. Вот и хорошо!»
– Хочешь сказать, ускорил события? Да тебе радоваться надо. Он ведь уже однажды изменил завещание – вычеркнул Марлу в пользу внука. Что, если бы ему снова пришло в голову передумать? А теперь твой сын получит все.
– Болван! Он не мог изменить завещание! Он был не в здравом рассудке!
– Теперь это уже неважно, – усмехнулся убийца. Он наслаждался своей ролью вершителя судеб.
– Послушай, если кто-то что-то заподозрит...
– Никаких подозрений. Старик умирает, твой парень наследует все, ты получаешь деньги и платишь мне. И без фокусов! – зло сощурившись, предупредил он.
Убийца не сомневался, что, когда дело дойдет до оплаты, этот подонок попытается его надуть. Такая уж у него натура. Он, может, и хотел бы вести дело честно, да фамильная гордость не позволяет.
– Остается еще Марла.
– О ней я позабочусь. Она умрет сегодня до заката.
– Нет! В один день с отцом? Это слишком рискованно!
– Об этом не беспокойся. Я все устрою как несчастный случай. Как ты и хотел. Помнишь?
– Нет! Нет, послушай меня. Подожди несколько дней. Пока все не затихнет. И больше не звони мне на сотовый! Слышишь? Я тебя нанял, я плачу тебе за работу, и я, черт побери, здесь командую!
– Черта с два.
– Предупреждаю тебя...
Убийца расхохотался и сунул руку в карман за сигаретами.
– Расслабься, amigo. Сегодня твой счастливый день. Он бросил трубку и зашагал к своему джипу. Кровь его кипела. Убивать Конрада Эмхерста было легко и неинтересно: вот Марла – другое дело.
Ему нужна только Марла. Так было всегда. И всегда будет.
–...Я притворилась спящей и, когда он появился, постаралась его одурачить. Сделала вид, что ничего не знаю и не понимаю, – рассказывала Марла, сидя на диване в гостиной.
Ник помешивал угли в очаге. Дом постепенно просыпался: слышались шаги в комнатах слуг и звон посуды на кухне. Скоро встанет Сисси и начнет собираться в школу.
– Я кое-что нашла у него в столе. Во-первых, револьвер. Его я спрятала у себя под матрасом. Потом, карточку с именем, адресом и телефоном Кайли Пэрис. Ее я тоже забрала с собой. И, наконец, лист из медицинской карты Марлы Кейхилл, где говорится, что ей сделали операцию по удалению матки и яичников. – Она подняла на Ника тревожные глаза. – Три года назад.
– Значит, либо ты не Марла, либо Джеймс не твой сын, – сумрачно заметил Ник.
– Джеймс мой, – без колебаний ответила она.
Что бы там ни было, одно Марла знала точно: жизнь Джеймсу дала она. Глотнув остывшего кофе, она продолжала:
– Похоже, доктор Робертсон во всем этом замешан. Он не хотел показывать мне медицинскую карту Марлы. Не разрешил взглянуть даже одним глазком.
– Дай мне адрес Кайли, и мы туда съездим, – предложил Ник, потирая темный щетинистый подбородок. Марла мгновенно вспомнила, как колола эта щетина ее кожу.
– А как же револьвер? – При мысли об оружии она невольно вздрогнула.
– Пусть пока лежит, где лежит. Подальше от Алекса. Горничная его не найдет?
– Не знаю. Наверно, нет, если не станет менять простыни.
– Вот и хорошо. – И он двинулся в холл.
– Ник, я не хочу уезжать без малыша! Не хочу давать Алексу шанс украсть сына.
– Из собственного дома?
– Откуда угодно, – с твердостью ответила Марла. Прежде всего она должна защитить сына. – И еще мы должны убедиться, что Сисси в безопасности.
– От Алекса?
– И от кого бы то ни было еще.
При мысли о человеке, называющем себя ее мужем, Марла вздрогнула. Ник уже посвятил ее в финансовые проблемы Алекса и в историю Джули Делакруа. Итак, Алекс соблазнил молоденькую девушку, воспользовавшись ее несчастьем, а затем уговорил преподобного взять вину на себя и заплатил всем участникам истории, чтобы они держали рты на замке. Да, такой человек вполне способен стоять за смертью Памелы Делакруа и Чарлза Биггса. И за покушениями на ее жизнь.
Так что у Марлы немало причин бояться. За себя. За сына. За Ника.
– Ты не видел, с какой ненавистью он смотрел на меня. Не слышал, как он мне угрожал.
– Хорошо, возьмем с собой Джеймса, – согласился Ник.
– И подождем, пока Сисси не уйдет в школу. Думаю, там ей ничто не грозит, – размышляла вслух Марла. – Не знаю почему, но мне кажется, что Сисси ко всей этой истории отношения не имеет. Это касается только малыша. И меня.
Ник встретился с ней взглядом.
– Все дело в малыше, потому что именно он – наследник Конрада Эмхерста.
Эти слова прозвучали в ушах Марлы, словно похоронный колокол.
– Все хуже, чем я думала. – Она поставила на стол пустую чашку. – Если ты прав, то Джеймс в безопасности, пока жив оте... Конрад Эмхерст. Но как только он умрет...
