Стол придвинули к кровати.
— Может быть, по рюмке коньяку для расширения сосудов? — предложил Петров. Ей показалось, он даже обрадовался, что все так легко разрешилось.
— Свои сосуды ты расширишь нитратами, — решила за него жена. — А мы с Мариной выпьем бутылочку сухого.
Они с женой выпили вина, потом вышли на крыльцо, жена закурила, и она попросила сигаретку. Так они и сидели. Ей казалось, что она жену Петрова знает давным-давно. Еще она подумала, что жена Петрова, наверное, хорошая подруга, но они уже никогда не подружатся из-за Петрова.
— А ты почему не замужем? — спросила жена.
— Не берут, — ответила она, как обычно, когда ее спрашивали о замужестве.
— Глупости, — отрезала жена. — Берем мы, а не нас. Для каждой женщины есть свой мужчина. Так уж устроено в природе. Правда, — добавила жена Петрова, — некоторая несправедливость существует. Вот ты, например, многим мужчинам нравишься и справедливо забираешь у кого-то им положенное.
— А все равно не замужем, — вздохнула она.
— Значит, виновата сама. В чем-то допускаешь промашку. Надо проанализировать и сделать выводы.
— А чего анализировать. Не получается — махну рукой. Ну и ладно. Вот и сегодня. Когда вы подошли ко мне, наверное, надо было отшить вас и не признаваться. А я призналась и за вами пошла и попала в самое дурацкое положение.
— Успокойся, в таком дурацком положении сейчас находятся миллионы людей во всех странах и континентах. Это жизнь. Ладно, вернусь из Бразилии, я тобою займусь.
— Вы все-таки полетите в Бразилию? — удивилась она. — А как же Петров?
— У него ничего опасного, отлежится, а потом ты его довезешь до Москвы, но лучше поездом, самолет ему будет, вероятно, еще с месяц противопоказан.
— Нет, — сказала она.
— Это почему же? — спросила жена Петрова. — Если по справедливости, то кто его сюда привез, тот должен и доставить обратно.
— Он не груз, — сказала она, — который доставляют туда-сюда. Он сам решит.
— Сейчас он в таком состоянии, когда любое решение, принятое за него, примет с благодарностью. И еще. Нечего тратить деньги на вторую квартиру. Переберешься сюда, я с хозяйкой договорилась, она поставит тебе раскладушку.
— Нет, — сказала она. — Я завтра еду в Москву.
— Глупо, — возразила ей жена Петрова. — У тебя отпуск. Единственный, между прочим, в году. Надо отдохнуть, позагорать, поплавать. Да, да, плавать, плавать! Ты, мать, начинаешь тучнеть, килограммов пять надо сбросить обязательно.
— Ну как вы можете? — сказала она. — Вы меня должны ненавидеть, презирать.
— Почему? — удивилась жена Петрова. — Презирать я могу только Петрова, но я не хочу его презирать. А ты мне не сделала ничего плохого. Ты же меня ведь не знала. Я для тебя была просто абстрактной женщиной. А теперь мы с тобой почти подруги по несчастью, правда. Ничего у вас с Петровым уже не будет. Тебе же не захочется сделать мне неприятное. Да и Петрову это уже неинтересно.
На следующий день жена Петрова уехала. Через две недели и она с Петровым вернулась в Москву. Жена Петрова встретила их на вокзале. Они поздоровались. Жена Петрова взглянула мельком, ее взгляд можно было бы и не заметить, пропустить, но она не пропустила, она могла смотреть в глаза жены, она выполнила все ее поручения, выполнила честно: готовила Петрову, возила его на процедуры в курортную поликлинику, но ничего у нее с Петровым не было. И, наверное, жена это поняла, а если и не поняла, то для нее это уже не имело никакого значения. Петровы довезли ее до дома, а на следующий день она вышла на работу. Сразу после оперативного совещания, которое проводилось каждое утро, к ней зашла подруга, начальник печатного цеха, закрыла кабинет на ключ.
— Ну как? — спросила подруга нетерпеливо. — Как все было?
— Нормально, — ответила она. — Хорошо отдохнула, как видишь.
— А как Петров? — спросила подруга.
— А я ездила одна, — ответила она.
— Ах, подлец, — сказала подруга. — Значит, обманул. Но после твоего приезда хоть позвонил?
— Нет, — ответила она. — А я перед отпуском решила с ним расстаться.
— И он так легко согласился? — спросила подруга.
— Довольно легко, — ответила она.
— Тогда и не жалей, — утешила подруга.
— А я и не жалею, — ответила она.
Может быть, и вправду она не жалела. Так спокойнее. Она не считала даже, что потерпела неудачу. Просто ее поправила более старшая и более опытная. Как поправляла когда-то учительница, а сейчас это делает главный инженер типографии.
После поездки на юг жизнь ее вошла, как говорится, в привычную колею. Утром на работу, вечером домой, лето закончилось, она купила вязальную машину и начала вязать себе шерстяное платье. Как-то позвонила жена Петрова и пригласила в гости. Она не пошла, сославшись на занятость, и похвалила себя за проявленную твердость. Обычно, если ее уговаривали, она уступала, она не умела отказывать, если ее просили.
Жена Петрова позвонила в начале зимы.
— Я еду в Канаду, — сообщила она с ходу. — Читать лекции в одном из университетов. Месяца на полтора. У меня к тебе просьба: присмотри за Петровым.
— В каком смысле? — не поняла она.
— В прямом, — ответила жена. — Он сейчас не в лучшем состоянии, я не хочу, чтобы он ел в столовых. Я тебя прошу приходить хотя бы раз в три дня и готовить ему диетическую еду. Какую — это ты знаешь лучше меня.
— Послушайте, — возмутилась она. — У меня нет никаких отношений с Петровым.
— Я знаю, — сказала жена Петрова. — Ему сейчас не до этих отношений, о каких ты говоришь.
— А если он почувствует себя лучше? — Она постаралась вложить в этот вопрос как можно больше язвительности.
— Будет очень хорошо, здоровье самое главное, а все остальное — проходящие глупости.
— Нет, — заявила она, — я отказываюсь.
— Послушай, — снова терпеливо начала жена Петрова. — Не искать же нам третью женщину.
— Какую третью? — не поняла она.
— Есть ты, есть я, и этого вполне достаточно, — сказала жена Петрова.
— Но я не имею к Петрову никакого отношения, — взмолилась она.
— Все мы имеем отношение друг к другу, — сказала жена Петрова. — Завтра я тебе завезу деньги и ключи.
— Завтра меня не будет, и послезавтра, я уезжаю за город.
— Тогда я все опущу в твой почтовый ящик. Звонить из Канады я не буду. Это дорого, — сказала жена Петрова и повесила трубку.
На следующий день, вынимая газету, она нашла конверт, в котором лежали деньги и ключи.
— Ну уж нет, — сказала она себе, — я не поддамся. Я уеду к матери, и Петров меня не найдет.
