— Не знаю, но мы должны спуститься и проверить. Здесь, кажется.
Через несколько минут они нашли каменную лестницу и стали осторожно спускаться. Стены сочились сыростью и конденсатом, и, когда Гарри поднял фонарь, он высветил плесень на потолке.
Они спустились вниз и там, в свете фонаря, увидели расположенные вдоль стен ряды железных прутьев. Это были огромные клетки, числом восемь или десять, стоявшие вплотную друг к другу.
Клетки, думал Гарри. Железные клетки. На короткое безумное мгновение он оказался в книге Флоя и увидел Тэнси, в страхе тайно пробирающуюся в эту комнату, чтобы спрятаться от торговцев детьми…
Клетки были ржавые и бесцветные, как гнилые зубы, и они были заполнены старыми листьями и булыжниками. Но в одной клетке что-то двигалось… Внутри железной клетки кто-то был, он в кровь разбил руки о прутья, чтобы привлечь их внимание.
Замок не поддавался минут десять, но куском разломанного камня Гарри все-таки сумел сбить его.
— Рыцарь в сверкающих доспехах, так и есть, — прошептала Анжелика, но когда он сделал передышку, потому что расцарапал руки, она взяла у него камень и начала ломать замок сама.
Когда Симона, полуослепнув от полной темноты, покрытая грязью и пылью, упала в объятия Гарри, Анжелика, которая была ближе всех к лестнице, оглянулась и сказала:
— Кто-то идет.
— Чепуха, — сказал Гарри, — тебе кажется. Я ничего не слышу.
— Нет, подожди, она права. — Симоне удалось устроиться полусидя. — Слушай.
Теперь и Гарри услышал. Кто-то быстро проходил через комнаты наверху.
В глазах Симоны появился страх, и она сжала руку Гарри:
— Она возвращается. Женщина с темными волосами. Она возвращается, чтобы убить меня.
Если последние шесть или семь часов Гарри руководствовался интуицией, то сейчас он был движим еще более глубоким чувством. Он сказал быстро:
— Послушай, Симона, ты не могла бы забраться в клетку еще на десять минут? Поскольку если мы хотим поймать ее…
В свете фонаря лицо его было белым и напряженным. Его глаза не отрывались от Симоны. Она сказала:
— Да-да, хорошо.
— Вот умница, — сказал Гарри. — Мы оба будем здесь, ты в полной безопасности. Выключи фонарь, Анжелика, ради бога.
— Я гашу, — сказала Анжелика шепотом. — Симона, дорогая, ты настоящая героиня. Я думаю, мы откроем самую большую бутылку шампанского, когда выберемся отсюда.
Глава 37
Даже зная, что она спасена, и что очень скоро выйдет наружу, и что все позади, вновь наступившая темнота охватила Симону отступившим было кошмаром последних часов.
Было невыносимо трудно вернуться в омерзительную клетку, но она сделала это, закрыв железные прутья двери и скрючившись внутри. Ее сердце билось в страшном ожидании, и она не знала, что сейчас произойдет. Но она помнила глаза Гарри и ощущение его рук, крепко схвативших ее, когда она падала на каменный пол. Она подумала, что должна узнать, как он и Анжелика нашли ее, но теперь это было неважно.
Шаги становились слышнее. Сердце Симоны бешено колотилось, так что ей казалось, что оно выпрыгнет из груди. А что, если это не та женщина? А что, если это случайный бродяга, ищущий ночлега, или… Она на лестнице, вдруг поняла Симона, напрягаясь, и треугольник света упал на лестницу. Она надеялась, что у Гарри есть план, сама она не знала что делать.
Свет приближался. Думает ли женщина, что она уже мертва? Симона была почти уверена, что провела здесь около двадцати четырех часов; она мучительно хотела пить и есть, ей казалось, что у нее высокая температура, но она не была при смерти, и если женщина действительно медсестра, то она должна была знать это. Значит, она пришла, чтобы прикончить меня, думала Симона, вновь охваченная паникой.
Когда женщина ступила на каменный пол подземелья, Симона, которая представляла се монстром, с удивлением обнаружила, что она сильно преувеличивала. Теперь она увидела, насколько женщина невзрачна. Можно было пройти в толпе мимо нее пятьдесят раз и даже не заметить. Обыкновенная, невысокая, одетая в неброскую одежду… Но ее глаза, жестокие холодные глаза были теми же, и руки были такими же, как запомнила их Симона, — неспокойными, нервными.
Она подошла к клетке и опустилась на колени, так что се лицо было напротив Симоны.
— Все еще жива, Симона? — спросила она. — Я так и думала. Но не думаю, что ты хорошо провела время? Это все по плану, конечно. Я хотела запугать тебя так, чтобы ты знала, что скоро умрешь.
— Я умру?
— О да.
Что-то блеснуло в руке женщины, когда она вытащила ее из кармана пальто. Шприц?
— Ты умрешь быстро, Симона, я специально пришла посмотреть. А затем я возьму твое тело и похороню его рядом с Соней на холме. Я думаю, это прекрасная идея. Вы снова будете лежать вместе, в объятиях.
— Я думаю, это мерзкая идея, Рози, — раздался голос Гарри, и он выступил из темноты вместе с Анжеликой и зажег свой фонарь.
Она мгновенно попятилась, и ее глаза в свете фонаря казались неправдоподобно выпученными. Симона со страхом и неожиданной жалостью вдруг подумала, что видит перед собой маленькое жалкое животное, выхваченное фарами в темной ночи.
Прежде чем Гарри и Анжелика смогли схватить ее — и уж точно прежде, чем Симона выбралась из клетки, — Роз повернулась и помчалась по ступенькам вверх. Гарри последовал за ней, рванувшись через комнату, но Симона услышала, что женщина уже взобралась по лестнице и побежала через зал наверху.
Симона не помнила, как выбралась из клетки.
— Дорогая, ты точно в порядке?
— Как нельзя лучше, — сказала Симона, хотя на самом деле была очень слаба, и голова у нее кружилась, так что она не была уверена, что сможет подняться до верха ступенек.
— Может быть, тебе прилечь и подождать, а я принесу одеяла, бренди и все, что нужно?
— Мы сможем сделать это после. Не суетись, Анжелика. — С невероятным усилием она добралась до конца лестницы, и они пересекли комнату, которую Соня когда-то назвала Цехом бедняков, и призраки со страшной силой возвращались, поскольку они никуда и не уходили, эти призраки…
Еще до того как они достигли центрального холла, пронзенного холодным лунным светом, скользящим по земле, они увидели Гарри. Он стоял в дверях и вглядывался в ночь; его волосы были в паутине после погони, он казался бледным и был зол.
— Я упустил суку. Или она прячется в этих проклятых развалинах, или…
Все они услышали слабый, но ясный звук мотора машины, уезжающей в ночь.
— Мы упустили ее, — сказал Гарри и выматерился.
* * *
Из дневника Шарлотты Квинтон
