что ты готова умереть.
Я прикусила язык, но не увидела другого выхода, кроме как сказать правду.
– Невинные жители. Они не имеют ко всему этому никакого отношения, и им не нужно умирать за вашу богиню, чтобы получить то, что она хочет. Вы пришли сюда ради меня, верно? Что ж, я сдаюсь. Отведи меня к Андромеде, и я уверена, она щедро вознаградит тебя.
С другого конца двора я услышала рев Калена и почувствовала, как по узам пробежала волна его страха и гнева. Значит, он заметил меня, пойманную в ловушку штормовым фейри и скорпионом. Кален был слишком далеко, чтобы слышать разговор, но все равно мог уловить мои намерения и увидеть смирение на моем лице. Потому что, когда я смотрела на разрушающийся город с вершины башни, то поняла, что есть только один способ остановить эту битву.
Мы должны были дать Андромеде то, что она хотела, а хотела она меня.
Штормовой фейри наклонился вперед и усмехнулся мне в лицо:
– О, не волнуйся. Я планирую привести тебя к моей богине и получить свою награду, но этот город погибнет, и ты ничего не сможешь сделать, чтобы остановить это.
Мое сердце бешено ударилось о ребра.
– Нет, ты не должен…
Он сильнее прижал меня к обломку ворот, заставив шипеть сквозь зубы, и сказал:
– Кален Денар – единственный, кто может противостоять ей. Он и его город должны умереть.
– Подожди, – сказала я умоляющим голосом. – Что ты имеешь в виду? Кален Денар – это…
Фейри направил свою магию мне в лицо. Я начала задыхаться, ветер высасывал воздух из моих легких. Дрожа, я отчаянно боролась за каждый вздох, но фейри просто продолжал мучить меня, пока темнота не затуманила мои мысли.
Я смутно почувствовала, как мое тело с глухим стуком ударилось о землю, когда он ослабил хватку на горле. По брусчатке рядом с моей головой раздался стук сапог, нечеткий и громкий. Слишком громкий. Фейри рассмеялся и пнул меня в живот.
Ярость охватила меня. Я пыталась найти в себе силы встать, но, что бы он ни сделал со мной, я была не в состоянии двигаться, говорить или делать что-либо, кроме крошечных, болезненных вдохов. Я не могла даже моргать, не говоря уже о том, чтобы видеть. Единственное, что существовало, – это завеса туманов, скрывающая все в тени.
– Как жалко, – выплюнул штормовой фейри. – Я думал, что кровь Андромеды будет обладать большей силой. Но ты такая же слабая смертная, как и все остальные. Я не могу представить, что боги будет держать тебя рядом. И самое смешное, что ты сама во всем виновата.
Его слова пронзили мое сердце. В глубине души я знала, что он прав. Я прокладывала себе дорогу в жизни, постоянно сражаясь, постоянно попадая из одной неприятной ситуации в другую. Возможно, вначале во всем был виноват мой отец, но потом – это была я. Именно из-за меня погибла Рейвен. Из-за меня моя сестра оказалась запертой в темнице. Я даже ударила ножом Калена, не имея никаких доказательств его вины.
И это я убила Оберона Клинком смертных.
Я сама навлекла на себя беды.
На себя и всех, кто мне дорог.
Фейри ударил меня ботинком по голове, и тьма окончательно поглотила меня.
* * *
– Дочь звезд, – прошептал голос у меня в голове.
Я проснулась, резко открыв глаза, лежа на траве под ласковым солнцем. Встревоженная, я поднялась на ноги и огляделась. Позади меня простирался большой участок обугленной земли. Развернувшись, я заметила вдалеке город, который отливал темно-коричневыми оттенками и золотом.
Похож на Альбирию, но… не она.
– Кален? – спросила я, нахмурившись. Это был сон? Означало ли это, что штормовые фейри вытащили меня из Дубноса? Сколько прошло часов или даже дней? Руки сжались в кулаки, когда я попыталась осмыслить происходящее. Что случилось? Пал ли город?
И тут мне в голову пришел другой вопрос, над которым я не хотела задумываться.
Кто выжил? Выжил ли кто-нибудь вообще?
До меня донеслись тихие голоса. Я повернулась к полоске обугленной земли и увидела две фигуры в изумрудных одеждах, опустившиеся на колени рядом с ней. Я могла сказать, что это были смертные женщины, хотя в них было что-то особенное. Их обветренные лица были изборождены морщинами, а в глазах жило что-то древнее. Что-то почти… потустороннее.
Одна из женщин встала и откинула капюшон, ее пальцы коснулись колец на подбородке.
Друиды.
Меня охватило замешательство. Что это было? И как я здесь оказалась?
– Бедная девочка, – со вздохом сказала женщина-друид. – Простит ли она нас когда-нибудь за то, что мы с ней сделали? Что еще мы должны с ней сделать?
– Мне так же жаль ее отца. Тот момент, когда он перебросил свою дочь через стену, будет преследовать его до конца дней, какими бы короткими они ни были.
Мое сердце дрогнуло, и я, спотыкаясь, шагнула к ним.
– Что вы имеете в виду?
Они, должно быть, говорили обо мне и моем отце. Невозможно было представить, что какая-то другая девушка была переброшена через стену так же, как я. Но как? И почему? И где, во имя света, я была?
Друиды продолжали говорить, как будто не слышали меня.
– Тем не менее это уже сделано, и путь остается верным, – со вздохом сказала женщина. – Ее сила пробудилась к жизни. Теперь мы ждем.
– Как долго? – спросила другая.
– Еще двадцать лет, – поджала губы первая. – И тогда все начнется по-настоящему. Всех нас ждет острие ножа.
Мир содрогнулся подо мной, сон завертел меня по кругу. Когда земля успокоилась, я уже стояла на мосту между Альбирией и Королевством Теней. Вдалеке я заметила девушку в оранжевом свадебном платье, в глазах которой был страх. Она бежала к мосту, и ее золотистые волосы развевались на ветру позади нее.
Я сглотнула и отступила в сторону, ожидая, когда она – то есть я – сделает шаг, который изменит ее жизнь – изменит все.
И тут я заметила его. Руари. Рогатый сын Оберона притаился за валуном на краю разлома и наблюдал, как я убегаю. Он ничего не сделал, чтобы остановить меня.
После того, как девушка – я – исчезла в тумане, где она попала в объятия Калена Денара, стражники Оберона попытались броситься в погоню за мной. В конце концов они сдались и скрылись на холме в своем городе. Но Руари остался. Когда он убедился, что стражники ушли, то наконец встал и подошел к краю пропасти. Ветер трепал его рыжие волосы вокруг измученного лица.
