Нога. Они раскрыли Биллу Харнею — простому, доброму и любознательному человеку — свои сердца и души, поведали об истории племен, населявших эти места, открыли ему названия многих пещер и смысл древних мифов и верований.
Теперь уже нет ни Билла, ни двух последних аборигенов, хранивших в памяти вековое наследие предков, и только счастливая случайность, которая свела их вместе у походного костра, сохранила для нас удивительную и романтичную историю племени улуриджа, населявшего окрестности священной горы Улуру — так называли Айерс-Рок аборигены.
Какадека и Ималунг рассказали Харнею предание о том, что в водоеме, называемом теперь Мегги-Спрингс, жил священный водяной питон Ванамби, хозяин горы, а на крутом скалистом склоне обитал Нингери — черный варан. Билл узнал, что в пещере Вориаки, куда женщинам входить запрещалось, старейшины исполняли древний обряд: кровью из своих вен они обновляли рисунки на стенах, созданные первыми героями племени. Пещеру Буллари, у входа в которую лежит огромный камень, посещали женщины перед тем, как родить ребенка.
Глубокую пещеру, прорезающую скалу поперек у подножия, аборигены назвали «Перерезанное горло», а высокую округлую — «Сумка кенгуру». Поперечная расщелина, похожая на раскрытый рот, получила название «Улыбка». Глубокую овальную пещеру ее обитатели прозвали «Звучащая раковина». Длинная, выступающая на склоне часть скалы именовалась «Нога эму». Вдоль крутого склона отслоился ровный кусок скалы длиной более ста метров, который аборигены назвали «Палка для рытья», а белые пришельцы переименовали в «Хвост кенгуру». На высоте тридцати метров скала будто покрыта причудливым узором, рисунок которого похож на поперечный срез мозга. Аборигены так и называли это место — «Мозг».
А вот и подъем на Айерс-Рок. Лишь с одной стороны горы можно подняться на ее гребень. Все остальные склоны слишком круты и обрывисты. У ведущей вверх тропы — щит с грозным предупреждением: «За увечья и гибель посетителей администрация парка ответственности не несет».
Подъем действительно нелегок, на особо крутых участках приходится двигаться на четырех конечностях. В одном наиболее трудном месте в скалу вбита железная цепь, за которую необходимо держаться при подъеме и спуске.
Наконец мы на пологом гребне горы. Отсюда открывается великолепный вид на пустынную равнину и виднеющиеся на горизонте останцовые горы Маунт-Ольга и Маунт-Коннор. До верхней точки Айерс-Рока еще довольно далеко. Но путь к ней идет уже по пологой гребневой части. То и дело дорогу пересекают глубокие трещины, обширные «ванны» различной формы.
Остановившись на кратковременный привал, исследуем породы, слагающие Айерс-Рок. Подцепив несколько крупных, готовых отвалиться чешуй на теле горы, обнаруживаем беловато-серый кварцит. Лишь на несколько миллиметров поверхность породы как бы пропитана красными железистыми окислами кальция, господствующими в современной окружающей пустыне. А сами серые кварциты отлагались на дне кембрийского моря сотни миллионов лет назад, затем их слои были вздыблены вертикально горной складчатостью, разрушались волнами третичного моря, а позднее — дождями и ветрами. Так Айерс-Рок приобрел современный вид кварцитового вертикально-слоеного пирога на красном блюде песчаной пустыни.
Мы обнаруживаем пунктирную белую полоску, которая указывает направление, куда надо идти. Сначала мне показалось это неуместным: ведь нас окружала нетронутая, дикая природа. Но вскоре я понял, что без такой подсказки нам вряд ли удалось бы найти дорогу к вершине Айерс-Рока.
Особенно важен этот пунктирный указатель на обратном пути. Было несколько случаев, когда, взобравшись на гребень горы, посетители не могли затем найти дороги к пологому спуску. Они подходили то к одному, то к другому обрыву и были в полном отчаянии, на грани гибели от голода и жажды. Работникам национального парка пришлось организовать несколько спасательных экспедиций на вершину Айерс-Рока. Тогда и была проведена эта пунктирная полоса.
На верхней точке горы установлен каменный столб с бронзовой пластиной. На ней — карта Австралии, где указано местоположение Айерс-Рока — в самом центре материка. Каменный столб — пустотелый, в нем хранится книга для автографов посетителей. Мы расписываемся в книге.
Знакомимся с пожилым мужчиной в белой рубашке и шортах, который, очевидно, сильно устал после подъема и отдыхает недалеко от вершины. Он по профессии врач, приехал из Монреаля вместе с женой, которая ждет его у подножия горы. В шестьдесят пять лет ему очень трудно было карабкаться на вершину. Чтобы спуститься, он теперь нуждается в помощи, и мы предлагаем пойти вместе. На крутых участках приходится держать его за обе руки. Он с благодарностью говорит нам: «Мог ли я представить, что в такой глуши, на этой дикой горе меня будет поддерживать слева рука румына, а справа — русского». Внизу его встречает жена, а также работник национального парка, который вручает запыхавшемуся канадцу диплом «За покорение Айерс-Рока». Пока мы спускались, наш новый знакомый говорил печально:
— Да, видимо, это последняя гора, на которую мне пришлось взобраться.
Мы дружно подбадривали его:
— Кто знает, кто знает? Может, и еще придется…
Получив диплом, он стал гораздо бодрее и совершенно другим тоном заявляет:
— Это первая гора, которую я покорил.
Мы радуемся перемене его настроения и добавляем:
— И конечно, не последняя.
Наш милый канадец просит сфотографироваться вместе с ним на память. Он становится между нами и держит перед собой диплом о покорении Айерс-Рока.
Незадолго до заката мы отъезжаем на полкилометра от Айерс-Рока и наблюдаем, как постепенно в лучах заходящего солнца цвет монолита меняется от ярко-рыжего к более темному и наконец к пурпурному. В последних солнечных лучах, когда земля под горой уже темная, на фоне темно-синего неба кроваво-красная гора производит удивительное впечатление. Можно представить себе, как поражало такое зрелище коренных обитателей этих мест. Постепенно краски темнеют, и гора как бы засыпает в нагревшейся за день молчаливой пустыне.
Ночная экскурсия по пескам приносит нам ряд интересных встреч. Сначала попадается небольшая изящная змейка рыжей окраски с черными поперечными колечками. Она ядовита, но очень редко пускает в ход свои зубы, и поймать ее несложно. Из старой норки тарантула вылезает ярко-красный с темно-коричневыми пятнами геккон. На крепких тенетах между двумя кустарниками висит крупный длинноногий паук, сторожа ночных насекомых. Из норки выбегает песчаный тарантул. По песку проворно спешат за кормом жуки-чернотелки.
Утром, как бы в дополнение к ночным впечатлениям, в песках попадаются термитники двух различных типов и небольшие муравейники. Под валежником находим темно-бурого, покрытого шипами геккона. Небольшой дракон (как называют здесь ящериц семейства агамовых) пробежал через песчаную полянку и скрылся в норе. Нора оказалась неглубокой, через несколько минут «мини-дракон» выбежал на солнышко и дал себя сфотографировать.
Нас преследуют полчища кустарниковых мух, от которых неплохо спасает специальная сетка, но стоит приподнять ее и поднести к глазам фотоаппарат,
