нужно было по другому, и понимаю, что она сейчас меня просто убить готова. И даже могу понять почему, потому что уже знает историю своей мамы и какое участие принял в ней мой отец. Заставляю сделать от нее резкий шаг и прячу руки в карманы, чтобы не давать соблазна себе опять прижать ее. Но Боже, как же хочется! Смотрю на нее, и надеюсь, что следующие слова она услышит:
— Я очень хочу все исправить! Хочу чтобы ты меня простила! — немного подаюсь вперед, но Мира упирается мне в грудь ладошкой. А меня просто током пронзает от ее прикосновения.
— Я не могу! Прости, но я не могу! — вижу как ей тяжело, но как дурак наслаждаюсь даже такими ее эмоциями, — Для меня это очень тяжело.
— Пожалуйста, Мирочка! — выдыхаю ее имя, а самого скручивает внутри, — Ты же мой мир! Ты моя вселенная! — все-таки не выдерживаю и протягиваю руки к ней, беру ее лицо в свои ладошки и прижимаюсь сначала лбом, добавляю все, что у меня внутри, — Да мое сердце не жило без тебя! Оно как кусок камня просто лежало в груди и болело! Болело и звало тебя, тянулось только к тебе!
Какая же она сладкая. А запах этих цветов в ее волосах, для меня как наркотик. И я просто срываюсь. Начинаю покрывать ее лицо, глаза, шею мелкими поцелуями. Меня накрывает возбуждением, которое я каждый день старался сбрасывать с себя на протяжении этих лет. А она опять сопротивляется, но дыхание учащается, давая мне понять, что не такая она и безразличная, как хочет казаться. Но боль в ее голосе, отрезвляет. Боль с которой она останавливает меня.
— Пожалуйста, Максим! Пожалуйста, перестань меня мучить! — выкрикивает, — Мне очень тяжело сейчас, очень! Я не могу так больше. — замираю на секунду после ее слов, а после опять отхожу от нее, давая возможность уйти ей.
— Я понял. Я всё понял! — произношу четко, смотря прямо на нее, — Но я не обещаю тебе, что остановлюсь. Я больше не выдерживаю без тебя! Я сделаю все, чтобы вернуть тебя. Чтобы вернуть НАС! — и надеюсь, что она понимает что говорю ей правду сейчас.
Она понимает. Я вижу что ее напрягают мои слова. Мира делает несколько шагов от меня. Я понимаю — она боится, что я сорвусь и просто выкраду ее. Но мысль о том, что там ждет ее наш сын, дает мне силы стоять на месте. А она уже возле своей машины, смотрит на меня и стараясь казаться безразличной, выдает мне:
— Я и не удивлена! Знаю, что ты не остановишься. Ты никогда не останавливался, чего бы это не стоило. — говорит с ехидством, скорее всего вспоминая мне, мое ухаживание за ней и как я добивался ее, — И не задумывался о том, чего это стоит другим.
Она быстро садиться за руль и скрывается с места, а меня просто разрывает от всего! И вот вроде я был рядом, и чувствовал ее, и даже целовал, и как одержимый сейчас облизываю свои губы, слизывая с них ее вкус, но боль с которой она смотрела на меня просто рвет меня!
— А-а-а-а-а-а!!! — только и могу закричать во весь голос, чтобы хоть так выпустить эмоции, от которых болит уже в груди, опять!
Эх, Колючка. Я же теперь не отступлю. Я не смогу без тебя! Без Вас!
Разворачиваюсь к машине, сажусь и еду к ней домой. И даже если я тут ни разу не был, это не означает, что не знаю куда ехать!
Глава 55
Я почти догнал ее машину, но уже старался не опережать ее. Когда поравнялся с воротами их дома, увидел как Мира подхватила на руки нашего сына и замер. Я даже вдохнуть не мог полной грудью. Смотрел как завороженный на МОЮ СЕМЬЮ и не мог насмотреться. Я впервые видел их вживую, пускай и не рядом, но вживую.
Мира почувствовала мой взгляд, повернулась в сторону ворот. Я видел, что она напряглась, потому как она крепче прижала сына к себе, но ничего больше не смог разглядеть.
Моя Колючка отвернулась и быстрым шагом пошла в дом. А я боролся с желанием сорваться за ней, схватить, закинуть в машину их двоих и больше не отпускать от себя.
Я себя чувствовал сейчас просто подростком с разбушевавшимися гормонами, которые выходят не контролированным возбуждением, ярость, желание и еще кучей всего.
Я наверное так бы и сидел, если бы мне в окно не постучали. Я даже дернулся, но заметив за стеклом ухмыляющееся лицо Геннадия Викторовича, выдохнул.
— Здравствуйте. — выйдя с машины я протянул руку для пожатия, не надеясь даже на ответную реакцию, но она последовала.
— Ну привет Максим. — отец Миры пожал мне руку в ответ, и даже не перестал улыбаться. Только улыбка его была какой-то то ли хитрой, то ли грустной. — Не догнал? — спросил, указывая головой в сторону своего двора, где еще недавно стояла Мира с Яриком.
— Догнал. — выдохнул, и понял, что мой ураган, который начал разрывать меня сходит на нет, а на место его приходит понимание, что все очень тяжело сейчас.
И это понимание просто спустило с небес на землю. Я прижался спиной к машине и откинул голову назад, стукнувшись пару раз ею. Понимание, что я несдержанный псих, оглушило. Рядом в такой же позе стал Геннадий Викторович, только взгляд его был каким-то понимающим что-ли. Мы с ним молчали, но это молчание было таким правильным и важным сейчас, что меня опять оглушало.
— Я тебя ждал еще вчера, если честно. — сказал мне мужчина, а когда я посмотрел на него удивленно, заметил все ту же улыбку, только к ней еще и задорные искорки добавились в глазах этого мужчины.
— Вот сейчас я вообще ничего не понимаю. — прохрипел, стараясь взять себя в руки от того озарения, что на меня снизошло.
— А что понимать. — он пожал плечами, но улыбаться мне не перестал. — Ты знаешь, Максим, я даже не хочу представлять, что ты пережил за свою еще такую молодую жизнь, но хочу чтобы ты знал: я горжусь тобой! — Геннадий Викторович говорил эти слова, а я каменел на месте, потому что никогда! Никогда не слышал таких слов от взрослого мужчины, — Ой, не смотри на меня так. Я тебе говорю это, чтобы ты понял, что тебе не будет сладко сейчас и твоя борьба еще не закончена. Но то, что ты сейчас находишься здесь, стоишь и пытаешься
