трудом сдерживаемую улыбку.
Николас тихо хмыкнул, а я больше не противилась, когда его губы наконец-то прижались к моим в нежном поцелуе.
– Я тороплюсь, Фрей? – прошептал он, глядя мне прямо в глаза. Его голос моментально стал серьезным, а вся веселость испарилась. Как ему это удавалось?!
– Нет, – ответила я. Опустила взгляд, снова подняла. – Просто… – Я сглотнула, подбирая слова. – Это так непривычно.
– Понимаю, – кивнул Николас и сделал шаг. Я с недоумением наблюдала, как он пятится назад, не разрывая со мной зрительного контакта, а потом останавливается и протягивает мне руку. – Идем?
Тут перед глазами всплыла похожая картина. Мы в лесу, Николас угрожает мне расправой над волками, если не перестану сопротивляться, а потом с издевкой отходит и указывает рукой на лес. Предлагая мне сделать выбор. Но и тогда, и сейчас, как бы ситуации ни отличались, я не сомневалась в своем ответе.
Он давал мне шанс передумать, принять взвешенное решение. И я подалась вперед, без колебаний вкладывая свою ладонь в его.
Но стоило нам сделать всего несколько шагов, как за нашими спинами раздался глухой, отдаленный топот. Мы обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как из теней леса выныривают две фигуры, а лошади начинают спускаться в долину легкой рысью.
– Вернулись, – подал голос Николас. Его глаза быстро забегали по лицам и телам мужчин, по крупам лошадей, но они оба казались невредимыми, только изрядно уставшими.
При виде нас они развернули животных и подъехали ближе.
– Скучали? – ухмыльнулся Фабиан. Он расслабленно сидел на лошади, придерживая поводья двумя пальцами. Его одежда была покрыта пылью, ветками и редкими листьями, а лицо, несмотря на широкую улыбку, казалось немного осунувшимся.
Эш, шагавший позади на гнедом жеребце, тоже пребывал не в лучшем виде, но, как и всегда при старших воинах, держал спину ровно и серьезно смотрел вокруг. Едва ли в этом будто бы даже повзрослевшем юноше можно было узнать дерзкого парнишку, который лениво и неохотно отбивал удары напарника.
Хотя они оба были измотаны после долгой дороги, нельзя было не заметить их удовлетворенный вид и приподнятое настроение.
Николас скрестил руки на груди.
– Полагаю, все прошло успешно.
– Атли согласился объединить силы без колебаний, – кивнул Фабиан, спрыгивая на землю. – Шэлдо вовсю готовятся к сражению. Их воины прибудут сюда за несколько дней до битвы.
Ник кивнул.
– Добрались без проблем?
– Дорога была чиста, – ответил Фабиан. – Пару раз заплутали, но никаких препятствий… – многозначительно добавил он, – не было. Парень держался молодцом, даже не вырубился на ночном карауле. – Он обернулся к Эшу и добродушно улыбнулся, когда тот закатил глаза.
– Я в нем не сомневался. Отведите лошадей и идите отдыхать, я передам твои слова вождю.
Фабиан немного помолчал, переводя взгляд с Николаса на меня и обратно. Так же молча взял коня под уздцы и, проходя мимо, с довольным видом подмигнул мне.
Это не укрылось от Ника. Он добродушно покачал головой и, когда Фабиан удалился, придержал за плечо Эша.
– Ты отлично справился. – Однако стоило Эшу благодарно сверкнуть глазами, тут же спокойно добавил: – На рассвете жду тебя с остальными на тренировочном поле.
Лицо Эша моментально скривилось. Он подавил стон и уставился на Ника, как бы говоря: «Серьезно?»
– Эш. – Николас понизил голос, в котором отчетливо послышались угрожающие нотки.
– Да приду я, – тяжело вздохнув, буркнул тот и поплелся к конюшням.
– На рассвете? – воскликнула я, заступаясь за парня. – Он же скакал без остановки больше суток.
– Ему более чем хватит вечера и ночи, чтобы отдохнуть, – суровым тоном припечатал Николас.
– Напомни мне не вступать под твое руководство. – Я покачала головой и направилась к дому.
– О да, тебя вполне устраивает Дамен, – язвительно отозвался он за спиной.
– Он не имеет привычки мучить своих учеников, – пожала я плечами.
– Только обнимать и вытирать им слезы, – бросил он.
Я резко остановилась и удивленно обернулась, встретившись с пылающим взглядом Николаса. Его губы были сжаты, а брови сдвинуты к переносице.
Некоторое время мы не сводили друг с друга глаз.
– Ты ревнуешь, – ухмыльнулась я, и Ник помрачнел еще больше.
– Нет, – отрезал он.
– Хорошо, – согласилась я, с внутренним ликованием отметив, что он совсем немного, почти незаметно, но покраснел. – Ведь я как раз собиралась наведаться к нему в гости и подробнее расспросить о поездке…
Я сделала было шаг в сторону, но Николас тут же схватил меня за запястье. Несильно, но довольно красноречиво. Я подняла глаза, чувствуя, как напрягаются мышцы живота от едва сдерживаемого смеха. Как только увидела незабываемое выражение недоумения, бешенства и растерянности на его лице, так хохот вырвался из моей груди, и мне пришлось опереться ему на руку, чтобы не упасть.
– Ты… – начал он и покачал головой. Его лицо просветлело, а улыбка стремительно расширялась. – Ты невыносима!
– Ты повторяешься, – фыркнула я и ткнула пальцем его в грудь. – Ревнуешь все-таки.
– Ревную, – сдался он и перехватил мою руку, не давая вырваться. Он невесомо провел подушечками по чувствительному месту на моем запястье. – Мне надо к отцу, – сказал Николас извиняющимся тоном, поднимая глаза.
Я понимающе кивнула.
– А мне к Коде. Предупрежу ее о прибытии Фабиана.
– Тогда до завтра, – с явным сожалением улыбнулся он и ласково поцеловал костяшки моих пальцев.
– До завтра, – смущенно повторила я, ощущая, как колотится оживающее сердце.
Лицо пощекотало что-то прохладное и мокрое. Я тотчас распахнула глаза и резко села. Над головой под сильными порывами ветра покачивалась зеленая крона высокого дуба, то и дело представляя взгляду затянутое тучами серое небо.
Это дерево было мне знакомо.
С нарастающим беспокойством я осмотрелась по сторонам. Недалеко от раскинувшейся передо мной зеленой поляны расположились немногочисленные деревянные дома, на крыши которых упали первые капли дождя.
– Мама, – шепотом сорвалось с губ. Я вскочила и рванула в сторону дома, боясь поверить. Боясь не успеть.
Дождь усилился, и мои волосы и странная серая одежда мгновенно намокли. Земля под босыми ступнями стала влажной, я увязала в ней, скользила и падала, но упорно поднималась, не видя перед собой ничего, кроме небольшой хижины, в стенах которой появилась на свет. В окнах не горели огни.
Шлепая по грязи, я преодолела оставшееся расстояние и едва не врезалась в дверь, хватаясь за ручку. Не успела потянуть ее на себя, как дерево под моими ладонями воспламенилось. Я вскрикнула, прижимая к груди обожженную руку, но тут же спохватилась и со всей силы пнула тяжелую дверь, пока та не загорелась. Она слетела с петель, исчезнув в черном проеме, который озаряли алые языки пламени,
