ровные белые зубы, – мальчишка!
Аркад чувствовал, как гнев заполняет его, заставляя совершить страшное, ужасное, но он сдержался и, встав, направился к выходу.
– Когда она уедет?
– Теперь только через месяц, – презрительно хмыкнула Велиса, – ты осквернил…
– Я не собираюсь слушать вас, госпожа Розат, – холодно прервал её Тэлль, – завтра утром я жду её на нашем месте. У нас есть месяц, а потом может забирать её себе.
– Да как ты смеешь? – она задохнулась от ярости, – вот погоди, приедет Лис, он тебе задаст.
– Это вряд ли, – Тэлль, щёлкнув пальцами, создал на ладони огненный шар, – я чувствую, как сила наполняет меня всё больше и больше, не отказывайте мне, госпожа Розат.
Велиса, побелев от такой наглости, бросила в него заклятием:
– Иет!
Аркад даже не попытался укротить смертельную опасность противоборным заклинанием, он просто выставил вперёд руку и маханул ею в сторону зеркала, которое почернело и треснуло.
– А ведь вместо зеркала могли бы быть вы, госпожа Розат, – он криво усмехнулся, – сегодня вечером, я жду вашу дочь около развалин.
Велиса больше не смела, произнести ни слова, она только с ужасом смотрела на странного молодого мага обладающего такой силой, какую она не видела уже много веков. Велисе показалось вдруг, что сам Германус Лекс мог бы посоперничать с ним.
Когда солнце опустилось за горизонт, Тэлль увидел Герду, она шла к нему в простом сером платье, а волосы стали тусклыми падая спутанными прядями на лицо. Она с опаской подняла глаза и посмотрела на него.
– Ты пришла? – он нежно коснулся её, но это теперь была другая Герда. – Что с тобой, ты больше не хочешь меня видеть?
– Ты пугаешь меня, Аркад.
Она прижалась к его плечу и заплакала.
– У нас есть месяц, а потом я что-нибудь придумаю, – утешал он любимую, гладя по волосам Герду, вытирая мокрое от слёз лицо, покрывая поцелуями щеки, губы.
Она не сопротивлялась и была податлива, словно тряпичная кукла. Аркад понимал, что мать запугала её, и не хотел оттолкнуть от себя.
Ночь раскинулась над развалинами замка Петрика Блода, звёзды ярко светили в темноте. Они лежали на холодной траве и смотрели в небо, на ущербную луну и тёмные ветви деревьев склонившихся над ними…
– Теперь я понимаю, что совершила ошибку, – голос Велисы вернул Тэлля в реальность из воспоминаний, – ты должен знать о том, что сияющая… – Она на мгновение замолчала, – мне трудно говорить, но ты не задумывался, как сияющая попала в мир Несбывшихся надежд, она твоя дочь, Аркад, и ты не должен… Нет, ты не веришь мне?
…каждый день они встречались, и неумолимо приближался день разлуки, Тэлль не мог ничего придумать и понимал, что отчаяние, овладевающее им, разрушает его. Он знал, что не сможет жить без Герды, без её губ, ласк и света, особенно без света.
– …я отдам тебе свой свет, и ты станешь самым сильным, я не позволю отобрать его у меня магам из дворца Мерлина. – Тэлль не знал что такое свет валькирии и, получив его, ощущал себя самым могущественным на земле.
– Мы отправимся с тобой в другой мир, мы спрячемся так, что нас никто не отыщет и сотню лет, а потом все забудут эту историю.
Они вновь и вновь придавали ласкам и любви, и свидетелями их страсти были только молчаливые деревья, птицы и небо. Ночью звёзды с луной наблюдали за ними, а днём солнце с облаками.
Аркад чувствовал, что день разлуки близится и поэтому не стал мешкать.
– Мы должны скрыться, у меня есть одна идея…
– Нет, дорогой, нас всё равно найдут и тогда, – она больно сжала его руку, – тогда мне даже страшно подумать, что ждёт меня и тебя… – она заплакала, он пытался утешить её, хотя от этого становилось только хуже.
– Идём, – решительно выкрикнул Тэлль, – чего тянуть. Мы отправимся туда, где я жил, пока не встретил тебя, у меня такая хорошая мама, что она примет тебя и не будет задавать вопросов. Пойми, другого выбора у нас нет.
– Я не хочу возвращаться к родителям, лучше смерть, чем жизнь в разлуке, я не вынесу этого, – она снова заплакала.
– Ну, всё, успокойся, Герда, идём, – он потянул её за собой и направился к той части леса, откуда несколько лет назад пришёл в их городок. Ночь сгущалась над городом, а в лесу стало совсем непроглядно, полная луна освещала им путь, помогая влюблённым добраться до нужного места. Только лишь хваткие ветви деревьев, словно не хотели выпускать их из леса, так и, норовя зацепиться за волосы и одежду. Они бежали окрылённые надеждой, что теперь-то неприятности и беды останутся позади, не ведая, что за ними уже следили ищейки семьи Розат.
– …Знаешь, как мы нашли вас? – криво усмехнулась старуха, заглядывая в глаза Тэллю, – после прыжка в другой мир остаётся след. Именно по этому следу мы и смогли вычислить вас. Жаль, что мы опоздали, и ты сумел высосать до последнего свет моей дочери… словно кровосос.
Аркад помнил, как они вошли в дом его детства, который покосился от времени, в котором уже не было запаха пирожков и жаркого, что так любила готовить бабушка. Их встретили тишина и мёртвый покой. Одинокий дом на пригорке, с закрытыми ставнями и заколоченной дверью. С тех пор, как он покинул его, прошло слишком много лет, сколько, Аркад и не мог посчитать, но он понял, что, ни мамы, ни бабушки, ни тех, кого он помнил, здесь не было. На месте посёлка строился большой город, а про домик на горе давно, и думать забыли, так он и стоял там под ветрами и дождями, одинокий и забытый, покинутый всеми.
Внутри пахло пылью, а скрипучие полы навевали тоску.
– Сколько же лет прошло? – ужаснулся Тэлль, – почему всё так изменилось?
– В разных измерениях время течёт по-разному, Аркад, – Герда сдунула пыль с фотографии, стоявшей на комоде, – это твоя семья?
Он взял в руку снимок, который был в деревянной рамке под стеклом и увидел себя ещё маленьким, бабушку и маму. Она была молодая и красивая, там были ещё какие-то люди, которых он плохо помнил из его далёкого детства.
– Я так устала, что мне хочется только одного уснуть и проснуться, забыв весь этот кошмар.
– Они не найдут нас, Герда, – он ласково поцеловал её в лоб, пойду, посмотрю, что здесь можно найти, не хочется ложиться на пыльную кровать.
Герда присела на краешек и, услышав скрип пружин, улыбнулась, за эту улыбку, снова засветившую на любимом лице, Тэлль был готов отдать жизнь.
– Я вернусь, – бросил он и, направившись в бабушкину комнату, отыскал в шкафу, который был набит всяким барахлом, бельё. Правда от него пахло затхлостью, но лучшего он найти не смог.
Спали они долго, и лишь первые лучи солнца пробрались в маленькое окно через приоткрытые ставни, как Герда открыла глаза.
– Ты должен знать, милый, чтобы не случилось, я не вернусь домой, и ты будешь под защитой моего света.
– Глупышка, – он погладил её по волосам, – теперь, когда я стал магом, мне некого бояться, нужно будет привести этот дом в божеский вид, и мы заживём с тобой счастливо.
– Я хотела сказать…
– Нет, это я хотел сказать, что ты самая красивая на свете, и я сейчас тебя всю расцелую, – он бы отдал всё, чтобы ещё раз услышать заливистый смех Герды. Её руки ласково скользили по его шее, трогая жилку, которая пульсировала. Они не чувствовали, что конец близок, и верные псы четы Розат уже близко. Герда закрыла глаза, слыша дыхание Тэлля, она излучала свет, и они тонули в сладкой неге сияния валькирии. На мгновение Герда почувствовала, как кто-то пытается прорваться в мир Тэлля. До сознания не до конца дошла мысль об опасности, когда Аркад увидел тёмные тени в проходе.
