— Одну минуту, — сказала им мисс Глейд. И, обращаясь ко мне: — У вас есть еще вопросы к мистеру Коббу? Боюсь, больше поговорить с ним не доведется.
— Как вызволить мистера Франко из дома Хаммонда?
— Никак, — сказал он. — На вашем месте я бы и не пытался. Оставьте все как есть, Уивер. Вы имеете дело с людьми более могущественными, чем можете себе представить. С мистером Франко ничего не случится, если вы не будете вмешиваться.
— Что Хаммонду от него нужно? Он надеется диктовать мне условия, пока мой друг находится у него в руках?
— Хаммонд обсуждает со мной свои планы только в случае крайней необходимости. Если хотите получить ответы, боюсь, вам придется задать эти вопросы ему.
— Будьте уверены, я так и сделаю, — сказал я.
— Итак, — начал я, — кто вы?
Нас в ее экипаже стало на одного меньше после того, как Кобб был отдан в надежные руки солдат и проследовал навстречу своей судьбе в Тауэр. Без сомнения, его ожидали боль и страдания, но мисс Глейд, вероятно, это не огорчало. Она, как всегда, казалась спокойной и невозмутимой.
— Вы сами не догадались?
— То, что вы не агент французской короны, как я думал раньше, а британской короны, я догадался.
— Правильно, — согласилась она. — Уже давно нам было известно, что над Ост-Индской компанией нависла угроза с двух фронтов. Во-первых, в компанию хотели проникнуть французы, чтобы выкрасть ее секреты и, если получится, нанести ущерб. Надеюсь, вы понимаете, что мы не могли такого позволить. Поэтому мы сотрудничали с индийским моголом, который, может, и не в восторге от присутствия Британии на субконтиненте, но достаточно умен, чтобы не позволить превратить свою страну в поле битвы между европейскими державами. Таким образом, по крайней мере до определенной степени, я работала в союзе с Аадилом Багхатом. Не буду делать вид, будто он был полностью со мной откровенен, так же как и я с ним, но я знала, что он хороший человек, и в самом деле опечалена известием о его смерти. Эти французы — сущие дьяволы, которые не остановятся ни перед чем.
На ее лице промелькнула печаль, но через мгновение оно снова стало спокойным.
— Вы сказали, французы преследовали две цели, — произнес я.
— Да, — подтвердила она. — Вторая цель — это станок мистера Пеппера. Если чертежи его устройства попадут не в те руки, Ост-Индская компания понесет большой урон. Чай и специи могут приносить неплохой доход, но именно торговля тканями делает компанию великой. Без этой торговли она просто коммерческое предприятие, и не более того.
— А сейчас что она собой представляет? — спросил Элиас.
— Новое лицо империи, конечно, — ответила она. — Только представьте: британская корона ставит свое клеймо, обладает влиянием, диктует свою волю всем государствам мира, и все это без применения военной или морской мощи, ей не приходится уговаривать своих граждан покидать дома и отправляться в чужие негостеприимные земли. Ост-Индская компания показала нам путь своими коммерческими завоеваниями. Они сами финансируют развитие, содержат собственную армию, назначают собственных правителей. И в то же время британские рынки расширяются, британское влияние растет и мощь Британии усиливается. И вы в самом деле не понимаете, почему мы готовы защищать компанию практически любой ценой?
— То есть вы хотите убить плод британской изобретательности ради процветания Британской империи? — не унимался Элиас.
— Ну зачем вы так, мистер Гордон? В конечном итоге мистер Пеппер мертв и ничего не получит от воплощения в жизнь своего устройства.
— А его вдова? — спросил я и тотчас пожалел.
— Которая именно? Вы полагаете, кто-то из этих несчастных получил бы хоть грош, если бы станок Пеппера был построен? Права наследования застрянут в судах на долгие годы, и адвокаты постараются все разворовать до последнего пенни.
— Если одному удалось его изобрести, — предположил я, — удастся и другому.
— Вполне возможно и, вероятно, неминуемо, но необязательно сейчас. Мир не узнает, что такая вещь изобретена, вот никто и не подумает создавать подобное. Если идея ткать из американского хлопка ситец, подобный индийскому, никому не придет в голову, никто и не изобретет никакого станка. Задача парламента — сделать ткани дешевыми и доступными, чтобы никому в голову не приходило ничего изобретать и менять существующую систему. Многие считают, что парламент допустил ужасную ошибку, приняв закон тысяча семьсот двадцать первого года, и я отношу себя к таким людям. Однако то, что сделано, может быть пересмотрено.
— Мы ничего не упустили? — спросил я. — Мистер Пеппер был убит, и сделала это Ост-Индская компания. Не могу поверить, что в интересах правительства потворствовать такому дьявольскому беззаконию.
— Судьба мистера Пеппера неясна, — ответила она. — Вполне возможно, что компания здесь вовсе ни при чем. У него были и другие враги — жены, к примеру, и любая из них могла решить, что он злоупотребил ее доверчивостью. Может, его убили французы, пытаясь заполучить чертежи. Пока нельзя сказать, какая из этих гипотез наиболее вероятна.
Была еще одна гипотеза, о которой я не решался сказать вслух, — что не Ост-Индская компания, а само правительство решило, что не может рисковать и позволить Пепперу продолжить свою работу.
— Как ловцу воров, — сказал я, — возможно, мне стоит расследовать смерть мистера Пеппера и выяснить, кто в ней повинен. На худой конец, отдам убийцу в руки правосудия и получу внушительную награду от государства.
— Боюсь, сэр, у вас не будет на это времени. Вы будете служить кому-то другому.
— Кому?
— Что за вопрос? Мне, конечно. — Она улыбнулась широко, весело и уверенно, и эта улыбка меня обезоружила. — Я нанимаю вас, сэр, за очень щедрую плату в двадцать фунтов для выполнения нескольких заданий в интересах вашего короля.
Я отвел глаза, чтобы устоять перед ее красотой.
— Я не буду ничьей марионеткой. Никогда больше. Дни Хаммонда сочтены, и надеюсь, он скоро не сможет держать в страхе меня и моих друзей.
— Не сможет, это правда, но остались кое-какие долги. Вы можете рассчитывать на щедрость правительства, приводя свои дела в порядок на собственное усмотрение. И есть еще одно дело, сэр. События последних выборов навлекли на вашу голову уйму всяких неприятностей. Возможно, вы полагаете, что правительство не знает о ваших сношениях с Претендентом, но уверяю, о них прекрасно осведомлены в высших кругах Уайтхолла. Участвуя в беседе с ним и не сообщив о его деятельности, вы совершили измену — преступление, которое карается смертной казнью.
Элиас начал говорить, прежде чем я успел открыть рот.
— Будь я проклят! Плохо же вы знаете Уивера. Если полагаете, у вас выйдет подчинить этого джентльмена при помощи угроз, вы еще глупее, чем я думал.
Она улыбнулась ему — мило и понимающе.
— Поверьте, я вовсе не угрожаю. — И повернулась ко мне: — Никакой угрозы, так как опасность миновала. Я напомнила вам о недавних перипетиях, сэр, не для того, чтобы поставить вас в неловкое положение, но чтобы сообщить то, что вам доселе было неизвестно. После встречи с Претендентом ваши враги в Уайтхолле утверждали, что вы слишком опасны и что повстанцы рано или поздно склонят вас на свою сторону, что вас следует наказать в назидание. Я говорю вам все это не для того, чтобы себя возвеличить, но чтобы показать: я была вашим доброжелателем задолго до того, как мы встретились. Я убедила мистера Уолпола, первого лорда казначейства, чье влияние огромно, не трогать вас, заверив, что человек с вашими талантами и честностью еще послужит своему королевству.
