мишура, — старик презрительно сплюнул.
— Вы как будто сожалеете об этом, — тяжело дыша ответила Анна.
— Древние не были жестокими, как ты могла подумать. Но духов надо ублажать. Таковы наши обычаи.
Иногда от рассказов Лембо Анна чувствовала приступы тошноты. Но больше она ощущала немой внутренний вопрос. Смолина, что ты творишь? Когда она свернула не на ту тропинку и оказалась здесь, идущая в чащу леса за безумным отшельником, который рассказывает о человеческих жертвоприношениях? Анна сильнее сжимала пистолет Резнова в кармане куртки. Пожалуй, только это сейчас придавало ей хоть какую-то уверенность.
— Твое оружие бессильно против духов. А меня тебе бояться нечего, — сказал шаман на ходу, не оборачиваясь. — Людей в жертву давно не приносят. Да и ты не девственница.
Смолина замерла от неожиданности. Он точно не мог видеть пистолет. Тогда как?
— А могли остаться староверы, которые чтят традиции предков? — осторожно спросила Анна.
— В Карелии леса большие, — ответил шаман. — Может и сохранились.
— Например, на Ладоге?
— Озеро — место силы. Мощная энергия. Вопрос только в том, кто и как эту силу использует.
— Вы слышали о Светорожденном? — Анна решила пойти ва-банк. Шаман кивнул. — Что можете сказать о нем?
Лембо помолчал какое-то время, затем ответил:
— Если бы Великий Старец Севера получил воплощение в теле — он выбрал бы Светорожденного.
Внезапно ельник кончился и они вышли к деревне, видневшейся неподалеку. Анна обомлела — еще в городе она изучила карту, и последний населенный пункт в этих краях были Гимолы — за деревней тянулись бескрайние болота и тайга. Здесь же среди деревьев были натыканы странные домики, густо поросшие мхом. Поражал масштаб — их было сотни и они уходили далеко в чащу леса. Домики все покосились и выглядели нежилыми.
— Заброшенная деревня? — внезапно перейдя на шепот спросила Анна.
— Мертвая, — хрипло ответил Лембо и направился к ближайшим домикам.
Присмотревшись, Смолина поняла, что не так с этой деревней. Домики были высотой по пояс взрослому человеку, к тому же некоторые без окон и дверей.
Они шли сквозь эту странную деревню, и Анна могла подробнее ее разглядеть. Некоторые постройки были похожи на скворечник — врытый в землю столб высотой около метра, к вершине которого приделана двускатная крыша. На некоторых столбах к крыше были прибиты вырезанные из дерева миниатюрные лодки с веслом. Какие-то домики были похожи на настоящие избы, только меньше. Смолина прикинула, кто мог жить в таких постройках. По высоте туда пройдет разве что шестилетний ребенок, ширина тоже небольшая, а вот длина метра два. Анну словно ледяным душем окатило — большинство домиков были сделаны так, что в них как раз помещалось тело человека в лежачем положении.
— Это кладбище? — негромко спросила Анна.
Лембо кивнул.
— Головой к северу, ногами на юг.
— Что?
— Лицо покойника должно быть обращено в сторону света, чтобы он мог прийти к светлым богам.
Вокруг стояла абсолютная тишина. Они шли мимо покосившихся домиков, и Анна думала сколько же лет они вот так стоят здесь, в этой глуши, и кто жил здесь раньше?
— Мой народ верит, что загробная жизнь подобна жизни земной, — продолжил Лембо. — В могилу карела кладут орудия и оружие, которыми умерший чаще всего пользовался при жизни. Мужчинам — косы, топоры, конские удила, копья; женщинам — пряслицы, мотыги, серпы, ножницы для стрижки овец. Покойника для погребения облачают в лучшие одежды и надевают на него украшения.
— Для чего?
— Он должен предстать перед богами загробного мира в лучшем виде.
Анна невольно вспомнила Машеньку Лисинцеву, её маму, Листина… рядом с их телами были найдены предметы быта. Она смотрела в спину Лембо, и утешала себя мыслью, что среди прочих запахов ладана она в избушке не почувствовала. Да и мог ли древний дед-отшельник ездить в город за двести километров, чтобы… чтобы что? Совершить жертвоприношение во славу духа леса? Анна понимала, что это звучит как бред, но вся её жизнь последнее время была похожа на бред. Она плотнее сжала пистолет в кармане куртки.
— Это путешествие совершит каждый умерший, — произнес шаман. — Во время своего посмертного пути покойник должен переправиться в ладье через реку, отделяющую загробное царство от мира живых.
Ветер покачивал висящие на деревьях тряпичные полуистлевшие куколки, похожие на ту, что изготовила Анна по наставлению Лембо. Смолина протянула руку к одной из куваток, но шаман резко остановил ее.
— Не тронь!
Анна отдернула руку.
— Вы, городские, лезете туда, куда не надо, — проворчал Лембо. — Ничего нельзя трогать на кладбище, особенно на древнем! А чужую куватку нельзя трогать нигде.
— Что будет, если взять чужую куколку?
— Накличешь Ночницу.
— И что будет потом?
— Злой дух будет преследовать тебя. Ночница приходит в облике летучей мыши и высасывает жизненную силу из младенцев. Ночница может забрать дитя в иной мир. Освободить может только тот, кто пройдет испытание.
— Какое испытание?
Шаман знаком руки остановил ее. Лембо огляделся и сказал:
— Мы пришли.
Лембо расположился у одного из домиков. Достал из мешка нож и курицу, кудахтанье которой было единственным звуком в деревне мертвых.
— Положи куватку сюда, — шаман ножом указал на мох рядом с собой. Анна повиновалась.
Лембо пустым взглядом посмотрел на Смолину, а затем быстрым взмахом ножа перерезал горло курице. Анна дернулась, словно это по её горлу прошлось отточенное лезвие. Кровь брызнула на куватку. Шаман поднял курицу так, чтобы кровь стекала на куколку. Смолина завороженно наблюдала, как ткань пропитывается алым.
— Животное должно быть убито с уважением и состраданием. На моем ноже не должно быть ни зазубрины, — Лембо взглянул на Анну. — Как и на твоем острие духа, если ты хочешь достичь центра лабиринта.
— Я готова, — сдержанно кивнула Смолина. При этом она чувствовала, как откуда-то из темных глубин к сознанию поднимается древний ужас. Шаман поднялся на ноги и кивнул Анне на залитую кровью куколку.
— Возьми свою куватку. Воттоваара ждет тебя.
* * *
Высохшие деревья выглядели так, словно их скрутила неведомая сила. Ровная,
