кн. II, отд. V, стр. 190, 192, 199; «Записки историко-филолог. ф-та СПб. ун-та», 1910, вып. 1, стр. 31, 38, 41, 145; ЦГАДА, р. XVII, д. 82.
266
См. ЦГИАЛ, ф. 796, оп. 46, д. 141; оп. 90, д. 279; оп. 24, д. 361; см. также А. И. Забелин. Проект богословского ф-та при Екатерине II, «Вестник Европы», 1873, № 11, стр. 300–317.
267
См. «Чтения», 1863, кн. II, отд. V, стр. 67–85; М. И. Сухомлинов. Исследования и статьи по русской литературе, СПБ, 1889, т. 1, стр. 51.
268
См., например, «Ученые записки МГУ», 1940, вып. 53, стр. 3–4.
269
«Протоколы Университетской конференции», т. XIV, лл. 155–164.
270
ЦГАДА, р. XVII, д. 48, л. 16.
271
А. А. Жданов. Выступление на дискуссии по книге Г. Ф. Александрова 24 июня 1947 года, Госполитиздат, 1951, стр. 10.
272
ЦГАДА, ф. 261, д. 5478, л. 119, см. также лл. 143, 168; р. XVII, д. 48, лл. 8, 12–13.
273
«Протоколы заседаний конференций Академии Наук», т. II, СПб., 1899, стр. 355.
274
ЦГАДА, р. XVII, д. 38, лл. 28–42. Так как регламент гимназии печатается в приложении, то ссылки на него даются в тексте.
275
В часы «свободы» по средам предполагались занятия учащихся по выбору: рисование, танцы, музыка, фехтование.
276
Рукописное отделение б-ки им. Горького, «Расписание жалования на гимназию».
277
См. «Протоколы конференции Академии Наук», т. II, стр. 356.
278
Пекарский, стр. 573, 674.
279
«Чтения», 1858, кн. 3, смесь, стр. 116.
280
ЦГАДА, р. XVII, д. 48, л. 54.
281
Нам кажется явным преувеличением утверждение Н. А. Пенчко, что в 1762 г. сам Шувалов начинает проводить политику демократизации гимназии по настойчивому требованию «сверху». Назначенный в 1762 г. директором шляхетского корпуса Шувалов стремился показать «процветание» порученного ему учреждения. Это ему было особенно необходимо, потому что со смертью Елизаветы он утратил свое исключительное положение. Между тем в связи с манифестом о вольности дворянства наблюдался отлив дворян из шляхетских корпусов. В этих особых условиях, как на сугубо временную меру, правительство и Шувалов идут на то, чтобы за счет Московского университета обеспечить дворянами шляхетские корпуса. Но эта временная мера никак не означала изменения политики правительства в отношении социального состава учащихся Московского университета. См. Пенчко, стр. 126–127.
282
См. В. И. Ленин. Соч., т. 2, стр. 431–436.
283
См. ЦГАДА, ф. 261, д. 5565, л. 15; р. XVII, д. 41, л. 13.
284
Шевырев, стр. 577. Нам эти документы так и не удалось обнаружить.
285
«Исторический архив», т. V, М. — Л., 1950.
286
В. Л. Снегирев. Московское зодчество XIV–XIX веков, «Московский рабочий», 1948, стр. 241.
287
ЦГАДА, ф. 199, д. 546, портфель 1, п. 4, лл. 4–5.
288
В. Владимиров. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии, ч. 1, Казань, 1867, стр. 30.
289
ЦГАДА, ф. 261, д. 5565, № 20, л. 524.
290
ЦГАДА, р. XVII, д. 38, лл. 56–57.
291
ЦГИАЛ, ф. 796, оп. 50, д. 258.
292
ЦГАДА, ф. 248, д. 2875, лл. 271–276.
293
ЦГАДА, р. XVII, д. 38, л. 85–92. Проект штата Казанской гимназии § 15; д. 41, л. 199; ф. 261, д. 5478, л. 188.
294
В. Владимиров. Историческая записка о 1-й Казанской гимназии, ч. 1, Казань, 1867, стр. 78.
295
ЦГАДА, р. XVII, д. 38, л. 4.
296
То, как ценили эту привилегию и настаивали на ее соблюдении работники Московского университета, показывает дело учителя французского языка Билона. Он в 1757 году был арестован без согласия университета Московским магистратом за просрочку двух векселей и посажен в долговую тюрьму. Профессорская конференция и администрация университета протестовали против этого. Когда магистрат отказался освободить Билона, то Сенат издал указ, подтверждавший права университета. ЦГАДА, ф. 248, д. 2875, лл. 215–223, р. XVII, д. 38, лл. 10, 55; Протоколы Университетской конференции, т. III, л. 9.
297
ЦГАДА, р. XVII, д. 38, л. 10; см. также лл. 50, 55–57; ф. 248, д. 2875, лл. 160–162; ф. 261, д. 5473, лл. 730–737.
298
См. Билярский, стр. 418.
299
«Протоколы», т. V, 1758, № 5, 7, 12, 14; 1761, № 6; т. VIII, 1762, № 14, протокол от 25/X 1763 г. и от 22/V 1764 г.; т. IV, лл. 4, 28–32, 37–38, и мн. другие.
300
В свете сказанного никак нельзя согласиться с Н. А. Пенчко, которая, противореча фактам, приводимым ею самой, явно идеализирует систему управления университетом. Стремясь «обелить» Шувалова, она утверждает, что канцелярия «никогда не играла в университете такой самодовлеющей роли, как академическая», что «канцелярии, как органа управления, в университете не существовало» (Пенчко, стр. 51). В качестве аргумента Пенчко приводит слова самого Шувалова. Но они говорят только о том, что Шувалов, распоряжавшийся в университете, как барин в своей вотчине, нисколько не считался с формами отчетности об израсходовании казенных сумм, и поэтому в этом отношении, но только в этом, канцелярия не была аналогична академической. Это ни в какой степени не меняет ее роли во всей жизни университета. Столь же неоправдано стремление Пенчко связать начало
