вздохи. Элара невольно вскочила со своего места, удивлённо прикрыв рот рукой, и посмотрела на Изру. Провидица даже не пошевелилась, на её лице красовалась холодная улыбка, рука была элегантно поднята вверх. Элара резко перевела взгляд на Энцо, который уже привстал на своём стуле и в гневе упёрся руками в столешницу. Его лоб недоуменно нахмурился, а глаза округлились от шока. Элара проследила за его взглядом и, наконец, поняла, кто был источником света.
— Как ты её только что назвал? — огрызнулся Лео, вытянув руку вперёд, и поток его света сделался тоньше.
Иней начал ползти по сосулькам в сторону рук Томасо, и тот содрогнулся. Принц переглянулся с двумя своими друзьями и снова сел на стул. Глаза Мериссы, в которых отражалась настоящая враждебность по отношению к священнику, прищурились.
Магия Лео затрещала и была опасно близка к тому, чтобы превратиться в молнии. Священник закашлялся, а его лицо покраснело так, словно ему перестало хватать воздуха.
— Как странно, — проговорил Энцо, откинувшись на стуле. — Я думал, что ты священник, Томасо. С каких это пор ты начал разбираться в политике и управлении государством? Или в тебе течёт благородная кровь, о которой мы не знали? Он, наверное, лорд, раз так горячо высказывается по этим вопросам, Лео.
Лео прищурил глаза и посмотрел на Томасо, который беззвучно открывал рот, словно рыба.
— Что-что? Прости, я не расслышал.
Энцо наклонился вперёд и поднёс руку к уху. И только его глаза, горящие оранжевым светом, говорили о том, что он на самом деле чувствует.
Прислужники широко раскрыли глаза и перевели взгляд с принца на своего священника.
— Пожалуйста, отпустите его, — начала умолять молодая женщина с дрожью в голосе.
Энцо резко посмотрел на неё своими глазами, похожими на осколки хрусталя, после чего снова приковал священника взглядом.
— Как думаешь, Изра, нам стоит его отпустить?
— Только если ты позволишь мне отморозить ему пару пальцев. Я слышала, что обморожение это очень неприятно, — промурлыкала Изра.
Энцо тихо усмехнулся, а священник побелел.
— Я так и знал, что ты лицемерный гад, который ворует деньги из сундуков храма и тратит их на все те роскошные вещи, которыми ты себя балуешь, Томасо.
Глаза священника округлились.
— Думал, я не узнаю? Я обладаю видением… забыл? Лео, Изра… отпустите его.
Они последовали его приказу. Свет Лео погас, а сосульки Изры растаяли. Томасо упал на пол, задыхаясь и громко втягивая ртом воздух. Энцо только ухмыльнулся, хотя его улыбка не коснулась холодных глаз, которые всё ещё смотрели на мужчину.
— Это святотатство, Ваше Высочество. Это противоречит всему тому, за что выступает вероучение Леона, — проговорил Томасо, закашлявшись и втягивая ртом воздух, а затем попытался пошевелить пальцами.
— Ты так и не выучил свой урок? Или я самолично должен заняться твоими манерами? — зашипел Энцо, вставая.
Он навис над Томасо, подойдя к нему. Священник весь сжался.
— Думаешь, мне есть дело до того, за что выступает секта Леона, или до твоей веры?
— Ваши слова это богохульство, мой принц, — заикаясь, проговорил Томасо и вздрогнул, когда Энцо наклонился к нему.
— Богохульство? Я перестал верить в Звёзд очень и очень давно.
Священник в негодовании выпучил глаза. Энцо наклонился ещё ближе.
— У тебя свои боги, — сказал он и перевёл взгляд на Элару. — У меня свои.
Рот священника открылся и снова закрылся, и только угроза, отразившаяся в глазах Энцо, не дала ему сказать что-то ещё. Элару всё ещё переполняло чувство стыда, так как взгляды всех присутствующих были обращены на неё. Она украдкой начала притягивать к себе тени, желая закутаться в них, но она знала, что ей нужно вести себя как принцесса. Она должна была выглядеть грозно. Она приподняла подбородок, призвала свою магию кошмаров и посмотрела в глаза каждому. Все тут же отвели взгляды.
Энцо выпрямился и вернулся к столу.
— Я прошу прощения, мой принц, за свой проступок.
Энцо снова взял в руки нож и вилку и продолжил есть.
— А теперь извинись перед Эларой, — сказал Лев и медленно улыбнулся.
Элара поспешила скрыть собственную улыбку, когда священник посмотрел на неё.
— Я прошу прощения, Ваше Высочество.
— Ты прощен, — тихо проговорила она, и её тени потянулись к нему. — И хотя тебе будет сложно в это поверить, но у себя в стране я принцесса, и никто не смеет разговаривать обо мне в таком тоне, не рискуя умереть. Если ты снова меня опозоришь, я заберу твою голову.
Томасо громко сглотнул, когда её тень слегка прошлась по его губам, а затем отступила. Он поклонился Эларе с ужасом в глазах, после чего поспешил в сторону двери. Энцо резко встал, отодвинув стул, и пошёл за ним следом.
Дверь осталась приоткрытой, поэтому Элара слышала, что происходило за ней.
— Только попробуй рассказать кому-нибудь о нашем разговоре, и я самолично прослежу за тем, чтобы тебя казнили.
— Да, Ваше Высочество, — заикаясь произнес священник.
— И если… ты когда-нибудь снова произнесёшь слово «ведьма», ты будешь умолять о свете Лео и о сосульках Изры; так как огонь, которым я тебя окачу, станет огнём из твоих кошмаров.
Глава 40
Когда Энцо вылетел из храма, а Элара и все остальные поспешили за ним следом, полуденный Свет сделался таким ярким, что тень храма стала резко контрастировать с ним. Толпа рассосалась, разделившись на группы, которые отправились праздновать солнцестояние в узком кругу родственников и друзей.
Не говоря ни слова, Энцо повёл их по узким переулкам в сторону королевского экипажа.
— Все внутрь, — коротко скомандовал он.
— Итак… — прервала тишину Изра. — Кто-нибудь хочет поговорить о том, какого чёрта там произошло?
Энцо посмотрел на Лео.
— Ублюдок это заслужил. Он оскорбил Элару, — проговорил Лео, сжав руку в кулак.
— Спасибо, — тихо сказал Энцо, опередив Элару. — Если бы я вмешался, сомневаюсь, что он остался бы жив. Вы оба спасли мою задницу.
— Мы ведь не можем допустить, чтобы наш дорогой принц калечил священников, — сказала Изра и широко улыбнулась.
Энцо фыркнул, и напряжение спало, а карета начала подниматься в гору, направляясь в сторону дворца.
— Спасибо, — сказала Элара, которую начали душить эмоции. — Я знаю, что могла бы и сама справиться, но то, что вы все заступились за меня… спасибо.
Все вокруг начали укорять Элару, отмахиваясь от её благодарностей.
— Нравится тебе это или нет, но ты теперь часть семьи, Элара, — Лео улыбнулся и вытянул руку из окна кареты, а Изра и Мерисса кивнули. — А за семью мы готовы убить.
Элара просияла, откинулась на бархатные подушки, и её грудь наполнилась счастьем, когда
