в глубине его глаз зияла бездна.
— А вы не боитесь его воцарения? — спросила Агата.
— Я его жажду, и надеюсь когда-нибудь застать. Вы должны любить дракона-императора, и поклоняться ему, потому что только любовь и поклонение могут спасти от его гнева. Вы меня поняли?
Фрол Зерион выпустил ее лицо из своих ладоней и отстранился.
— Поняла, брат Фрол, — отозвалась Агата.
Теперь ей было не по себе и хотелось, как можно скорее закончить этот разговор.
Дальше они шли молча.
Пройдя, казавшийся необъятным, сад, они дошли до белых стен дворца, и ступили в каменную прохладу галерей. Солнце поднялось уже высокого, но коридоры были пусты.
Агата слишком поздно поняла, что они идут вовсе не в сторону гарема и, только когда Фрол Зерион завел ее в просторную комнату с полудюжиной круглых окон высоко под потолком, кроватью под балдахином на резных столбиках, и парой стульев возле круглого стола, она поняла, что оказалась совсем не там, где намеревалась быть.
— Что это за место? — испуганно спросила Агата. — Разве вы не говорили, что проводите меня в гарем?
— Я говорил, что провожу вас до комнат, где вы сможете отдохнуть, госпожа Агата. Вот они, эти комнаты. Не беспокойтесь ни о чем. Чуть позже вам принесут трапезу и новое платье.
Сказав это, он вышел за дверь. Прежде чем Агата успела, что-либо сделать, снаружи раздался скрежет поворачиваемого ключа.
Ей ничего не оставалось, кроме как сесть на постель и до боли сжав кулаки, впиться ногтями в ладони.
Фрол Зерион не обманул, и вскоре служители принесли ей поднос с едой, новое платье, а также кувшин горячей воды, и все необходимое, чтобы привести себя в порядок. Агата надеялась как-нибудь незаметно ускользнуть, но никто, разумеется, не дал ей такой возможности.
От нечего делать, ей пришлось умыться, причесать волосы, переодеться, и поев, завалиться на кровать. Она так усиленно придумывала план побега, что не заметила, как задремала.
Ее разбудила склонившаяся над ней молодая служительница, аккуратно трясущая ее за плечо.
— Госпожа Агата, проснитесь, вельможи желают вас видеть, — сказала она.
— Какие вельможи? — не могла понять Агата.
— Графиня Дэву, Генерал Аверин и брат Фрол.
Агата вскочила с кровати так резво, будто ей подожгли пятки.
— Конечно, я готова, идемте, — сказала она.
Служительница с явным трудом подавила улыбку, глядя на нее.
— Пожалуйста, госпожа, позвольте помочь убрать волосы и привести в порядок платье, — попросила она.
Агата недоуменно взглянула в висевшее на стене медное зеркало и тут же поняла, что так развеселило служительницу. Ее волосы больше напоминали гнездо руха, чем прическу, а платье сидело криво на плечах.
Служительница ловко причесала и заплела в косу ее волосы и помогла поправить платье, после чего они покинули комнату, где Агату держали взаперти, и по освещенным пламенем свечей коридорам направились вглубь дворца. За витражными окнами было темно и Агата с удивлением поняла, что проспала весь день.
Ее безмерно обрадовало, что больше никто не относился к ней, как к преступнице. Ее сопровождала одна лишь юная и хрупкая на вид девушка, а попадавшиеся им на пути служители кланялись ей и улыбались, как и всегда.
Проведя по галереям окутанного полумраком дворца, служительница привела Агату в просторную комнату, плавающую в свете ярко горевших свечей.
В обитых шелком креслах сидели графиня Дэву, генерал Аверин и Фрол Зерион. Напротив них на софе устроилась Елена.
Агата обрадовалась, увидев княжну здоровой и живой. Все это время ее подспудно мучила совесть за то, что она бросила ее одну, да еще и раненую, сражаться с Мирой.
Просторное платье с широкими рукавами должно быть скрывало под собой повязку, а бледная кожа лица говорила о том, что Елена не до конца оправилась от раны и все же, по видимому, с ней все было хорошо.
Сопровождавшая Агату служительница вышла. Графиня Дэву указала Агате на кушетку и та послушно села рядом с Еленой, бросая украдкой взгляды на верховного служителя, гласа дракона-императора и дуэнью невест.
Графиня Дэву явно пыталась скрыть недовольство, судорожно обмахиваясь веером и сводя к переносице тонкие брови. Ее волосы, убранные в очередную причудливую прическу, напоминали отчасти трезубец из-за уложенных особым образом кос, или же три головы дракона-императора, изогнутые полумесяцем.
Фрол Зерион казался безмятежным и немного сонным. Было заметно, как неловко и неподвижно он сидит в кресле, слегка обнимая себя одной рукой за грудную клетку.
Генерал Аверин выглядел собранным и сосредоточенным, а из-за отражавшихся в его глазах свечных огней казался еще и немного сердитым. Впрочем, как поняла уже Агата, это было его привычное состояние.
— Госпожа Агата, княжна Елена, мы пригласили вас сюда, чтобы обсудить то, что вчера произошло, — начал генерал Аверин.
— Я уже рассказала обо всем брату Фролу, — от волнения выпалила Агата, и тут же зарделась, осознав, что повела себя грубо, перебив генерала.
— Мы знаем, не беспокойтесь об этом. Вас не будут больше допрашивать, чтобы лишний раз не тревожить. Со слов княжны Елены и того, что вы рассказали брату Фролу, нам удалось составить полную картину, — сказал генерал. — Но речь не о том. Госпожа Агата, княжна Елена, вы обе должны дать свое слово и закрепить его на бумаге, что никогда и ни при каких обстоятельствах не расскажете никому о том, что произошло.
Агата удивилась. Она не ожидала, что первейшим желанием судий окажется все скрыть, вместо того, чтобы выяснить правду.
Тем временем Фрол Зерион поднялся своего места и пройдя до стоявшего у стены секретера, вернулся с двумя свитками, которые передал Агате и Елене.
Открыв свиток, Агата быстро пробежала взглядом по строкам. Теперь она была не только удивлена, но и напугана. Наказанием за раскрытие тайны была смертная казнь.
Елена не изменившись в лице, прочла содержимое свитка, а затем подавшись вперед, к стоявшему перед софой низкому столику, уложила на него свиток и размашисто подписала, лежавшим на столике же пером, и поставила перстнем личную печать.
Елена повернулась к ней и передала ей перо. Агата сжала его, мелко дрожащими пальцами и подавшись вперед нагнулась над разложенном на столике свитком. Взгляд ее стал мутным от выступивших слез.
— Тут не о чем тревожиться, госпожа Агата, — неожиданно мягко сказал генерал Аверин. — Я подписывал подобную бумагу, поступив на службу, как глас дракона императора, и графиня Дэву став дуэньей тоже его подписала, и Фрол Зерион, не так ли?
— Зовите меня брат Фрол, — поправил его верховный служитель и кивнул.
— То что происходит во дворце, должно оставаться за дворцовыми стенами, госпожа Агата. Вот и все, — завершил свою мысль
