О мысли об этом, утихшая было дрожь, вновь охватила ее тело.
Андроник Великий, казалось, вовсе не собирался ее убивать. Закрыв глаза он мерно дышал, и вдруг она поняла, что он дремлет.
Вопросов было так много и они толкались в ее голове, подобно стаду ферналей. Почему Андроник Великий не обернулся драконом? Разве он не должен был принять свой истинный облик и уничтожить их всех мощью своего огненного дыхания? Почему за все сорок лет никто ни разу не видел, как он оборачивается? Чем же все-таки было это создание, уснувшее возле нее?
Глава 39. Пробуждение и познание
Ей казалось, что она не спит. Да и как она могла уснуть, сидя под кустом вместе с драконом-императором и ожидая, что за ними явятся мятежники.
Агата вздрогнула, когда он высвободил из ее пальцев свою ладонь. Посветлевшее небо, налилось на востоке алым. Значит все-таки она уснула и проспала почти всю ночь.
Поднявшись, Андроник Великий шагнул вперед к темной глади пруда и, опустив голову, вгляделся в воду.
— Там лягушечки плавают. Видишь? — спросил он, повернувшись к Агате, и указал пальцем куда-то вперед в переплетение лилий.
— Не вижу, но должно быть вы правы, ваше величество. Наверняка, они там плавают.
— Пойдем ловить их.
— Прошу прощения, ваше величество, я… я плохо плаваю, — спросонья Агата туго соображала иначе бы никогда не осмелилась перечить дракону-императору.
— Ну как хочешь тогда. Нам значит больше лягушечек достанется.
Он пошел вперед и уже зайдя по колено в воду остановился и опустил взгляд на тяжелую золоченую мантию, криво висевшую на одном плече.
— Золотая мантия утянет нас на дно, — пробормотал он, и скинув отбросил ее назад к ногам Агаты.
С громким всплеском дракон-император нырнул с головой в воду.
Агата была уверена, что ее уже ничто не сможет удивить, но теперь, глядя, как тот, кого она привыкла считать безупречным идеалом, что был на голову выше и достойнее всех прочих людей, барахтается в воде, и ловит лягушек, осколки чего-то внутри нее рассыпались в мелкую пыль, оставляя лишь пустоту и разочарование.
Рассвет разгорелся во всем великолепии алого и золотого, когда раздались приближавшиеся шаги.
— Ваше величество, пожалуйста, тише, — крикнула Агата, испуганная тем, что их все-таки нашли мятежники, и тут же зажала ладонями рот, понимая, что сама их и выдала.
Дракон-император замер стоя посреди пруда и сжимая в зубах дергавшую лапкой лягушку, когда спускаясь по пологому склону к воде подошел Фрол Зерион в сопровождении не менее, чем дюжины служителей. Шаг его казался немного более скованным и лишенным привычного изящества. Глядя на него, Агата вспомнила слова графини Дэву о том, что его толкнул рух. Видимо, верховный служитель еще не до конца отошел от травмы.
— Ваше величество, теплая ли водица? — спросил Фрол Зерион, останавливаясь на берегу.
Дракон-император попытался что-то ответить с набитым ртом, но сдавшись, выплюнул все-таки лягушку, и та быстро скрылась, уйдя на глубину.
— Водица холодная, мы мерзнем, — недовольно ответил Андроник Великий.
— Позвольте же вашим слугам сопроводить вас в императорские термы, там все уже приготовлено для омовений.
— Но там нет лягушечек…
— Да, лягушечек там нет, — согласился Фрол Зерион. — Но зато, там есть деревянные парусники точь-в-точь, как настоящие.
— С красненькими парусами?
— С красненькими тоже есть.
— Ну тогда ладно, сопроводите нас.
Дракон-император поднялся на берег, где его ждали служители. Выглянув из кустов, Агата заметила среди собравшихся на берегу людей ту служительницу, которая отвечала за внешний вид дракона-императора и помогала им вчера готовиться к аудиенции. На ее лице отразились все страдания мира, когда она увидела облепленные тиной, спутанные колтуны, в которые превратились волосы Андроника Великого.
— Госпожа Агата, и вы здесь! Мы вас уже потеряли, — окликнул ее Фрол Зерион.
Поняв, что деваться ей некуда, Агата неловко выползла наружу. Верховный служитель подал ей руку, и она ухватилась за его теплые пальцы, и тут же смутилась от того, что ее ладонь была вся перепачкана в грязи.
Фрол Зерион же, казалось этого вовсе не замечал. Он глядел на нее улыбаясь, и сияя ярче, чем восходящее солнце.
— Пойдемте, я провожу вас до комнат, где вы сможете отдохнуть.
— Ну что вы, брат Фрол, я вполне могу сама добраться до гарема, — попыталась отбрыкаться Агата. — И как же его величество… — добавила она.
— Не беспокойтесь, об его величестве позаботится сестра Акилина. Все равно именно она ответственна за его омовения.
Крепче сжав руку Агаты, Фрол Зерион повел ее по тропе, вьющейся среди деревьев.
— Мятежники… Их удалось остановить? — опомнившись, спросила она.
— Никаких мятежников во дворце нет Не беспокойтесь, госпожа Агата.
— Но как же… но я думала, — залепетала она, расстроенная тем, что всю ночь дрожала из-за того, чего даже не было.
— Пока мы идем, госпожа Агата, позвольте спросить вас, что же произошло этой ночью, — тихо спросил Фрол Зерион.
Агата тяжело вздохнула. Она не видела смысла, что-либо скрывать. Тем более, что если она не могла доверять Фролу Зериону, то кому вообще тогда могла? Она рассказала ему обо всем, что случилось за вечер.
— Почему ушли все служители? — спросила она, завершив свой рассказ.
— Им отдали такой приказ.
— Кто это сделал?
— Пока не могу вам сказать.
Агата расстроилась. Отчего-то она надеялась на ответную откровенность со стороны Фрола Зериона. Несмотря на это, было кое-что еще, о чем она хотела поговорить. Её жгло изнутри каленым железом, и ей казалось, что если она не обсудит это с кем-то прямо сейчас, то ее разорвет на куски.
— Вы… вы же знаете, что он не человек? — спросила она шепотом.
— Вы имеете в виду его величество? — отозвался Фрол Зерион. — Разумеется, это все знают, он дракон, дракон-император.
— Он… он не человек, — повторила Агата. — Он зверь, только очень умный, — добавила она еле слышно.
Фрол Зерион резко остановился. Они все так же держались за руки, и потому, она споткнулась и едва не упала.
— Агата, вы не правы, — мягко сказал верховный служитель и высвободив свои пальцы из ее ладони, нежно обхватил обеими руками ее лицо, заставив поднять на него взгляд, — Дракон-император безупречное создание, вобравшее в себя свет и силу солнца. Он подобен старым божествам, которым люди приносили жертвы задолго до того, как принять веру в творца и семь сестер. Андроник Великий — воплощение силы стихий, а в неистовстве — стихийного бедствия. Когда-нибудь он воцарится над всем миром, это неотвратимо.
Лицо Фрола Зериона было все также безмятежно и холодно красиво. Он смотрел на нее сверху вниз мягко и нежно улыбаясь, но
