Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
столиком гауляйтера Унтербойингена, после того, как было объявлено о смерти Гитлера. Письмо было следующего содержания – в пересказе Риты: «Мэр этого города, священник и учитель музыки, Антон Штарцман, предатели, которые выступили против Партии. Приезжайте и арестуйте их».
Да, у такого маленького, незначительного городка как Унтербойинген был свой гауляйтер, – что для такого крошечного города необычно, – и хотя его имя было не Бруно Франке, дети, действительно, прозвали его Мебельщиком. Как и большинство гауляйтеров, Мебельщик сбежал после падения Нацистской партии, уверенный, что союзники отдадут его под трибунал.
Если бы Мебельщик замешкался на день-другой – если бы он послал письмо – СС с большой вероятностью явились бы за Антоном и его друзьями, поскольку их аппарат функционировал еще какое-то время после смерти Гитлера. В этом случае Антон, несомненно, погиб бы от рук побежденных нацистов, и моего мужа – всей его чудесной семьи – не было бы на свете. Страшно – и при этом завораживающе прекрасно – думать о том, как лучшие и важнейшие моменты наших жизней могут зависеть от причуды истории, неожиданного поворота. Как могла бы перемениться моя жизнь, если бы несколько дней, несколько моментов в крошечном немецком городишке тридцать пять лет назад прошли иначе.
Но история всегда неподалеку, сразу за плечом. Это знакомый призрак, который следует за нами по пятам.
В ночь, когда я закончила книгу, в Университете Вирджинии прошел марш – демонстрация власти фракции сторонников белого превосходства, осмелевших после нового неожиданного поворота Американской истории. Демонстранты несли в руках факелы, змеившиеся огнем в черной летней ночи. Они скандировали: «Белые жизни имеют значение» и «Евреи не вытеснят нас». Они скандировали: «Кровь и почва» – те же слова, которые повторяли нацисты во времена Антона Штарцмана. Один трус, выведенный из себя угрозами тех, кто восстал против зла, направил свою машину в толпу, в результате чего погибла одна женщина и почти двадцать человек были ранены.
То же зло, против которого сражался Opa – он и бесчисленное множество других людей – живет и сейчас. Оно процветает на американской почве.
Мы глупцы, если думаем, что прошлое остается прошлым. История – это наша нечистая совесть; она не даст нам покоя. Возможно, мы никогда не узнаем, откуда пошла эта зараза, но нам известно лекарство. Мы – «Белая роза» и – Пираты Эдельвейса. Мы – Widerstand, Сопротивление – ты и я. Никакая сила не заставит нас замолчать, пока мы не позволим этого. Я предпочитаю кричать об этом.
Я видела силу человеческой добродетели; я знаю, какими храбрыми могут быть обычные люди. История моей собственной семьи подтверждает силу сопротивления. Я видела, следовательно, верю, – я знаю – что тьма не может властвовать вечно. И за краем ночи – свет.
Оливия Хоукер,
Август 2017
Благодарности
Я многих хотела бы поблагодарить и многим выразить свою глубочайшую признательность за их помощь и поддержку в написании книги.
Джоди Воршоу, мой первый редактор в Lake Union, многое сделала, чтобы эта книга создавалась и развивалась. На полпути в процессе написания «Неровного края ночи» поворот судьбы перебросил меня к Крису Вернеру, новому редактору Lake Union, который взялся за проект с энтузиазмом и помог сделать этот переход плавным. Я чувствую себя невероятно везучей, потому что мне довелось поработать с двумя выдающимися редакторами, а также я должна поблагодарить Даниэль Маршалл, главного редактора издательства, которая продолжает в меня верить. Для меня лестно, что она поддерживает меня, а также это весьма мотивирует.
С ведущим редактором Дороти Земак я работала и прежде, но ее внимание, основательность и профессионализм (не говоря уже о чувстве юмора) оказались особенно ценны для этой книги. Я надеюсь снова иметь возможность поработать с ней в будущем; мне кажется, из нас получается отличная команда.
Мишель Хоуп обеспечила блестящую корректуру текста; я благодарна ей за ее зоркий взгляд и вдумчивый подход.
Моим самые теплые благодарности моей семье, особенно Рите Штарцман и Анджеле Каллерс, которые так щедро поделились со мной своим временем, воспоминаниями и бесценными артефактами семейного наследия. Надеюсь, я справедливо распорядилась семейной историей. Danke und ich liebe dich[38].
Спасибо моим читателям за поддержку и энтузиазм. Когда я пишу, я всегда думаю о тех, кто на другой стороне моих историй, читает и впитывает текст – и, я надеюсь, получает удовольствие от того, что я создаю. Я искренне желаю вам черпать утешение и силу в истории Антона. Я знаю, он был бы рад, если бы его действия смогли подтолкнуть другого человека восстать против какого-либо мрака, с которым он столкнется.
И, как всегда, спасибо моему мужу, Полу Гарндену, который для меня все.
Об авторе
Через неожиданных персонажей и живую прозу Оливия Хоукер исследует разнообразный ландшафт человеческого духа. Интерес Оливии к генеалогии часто становится источником для ее произведений. Ее первые два романа, написанные для Lake Publishing – «Неровный край ночи» и «Один для скворца, один для ворона» (2019) основаны на реальных историях, обнаруженных в семейном древе автора. Писательница живет на острове Сан-Хуан, штат Вашингтон, на микроферме в один акр под названием Лонглайт, посвященной устойчивому развитию пермакультурных практик.
Примечания
1
Дедушка (нем.).
2
Сопротивляйся (нем.).
3
Пресвятая Мария, Матерь Божья, молись за нас грешных сейчас и в час нашей смерти.
4
Сударь (нем.).
5
Класс, круто (нем.).
6
Классно, круто (англ.).
7
Сударыня (нем.).
8
Здесь: милых/славных малышей (нем.).
9
Сударыня (нем.).
10
Тоска (нем.).
11
Обезьяны с острова (нем.).
12
Класс, круто (нем.)
13
Один, два, три, четыре пять (нем.).
14
Папа, папочка (нем.)
15
Всего наилучшего в день свадьбы! (нем.)
16
Бабушка (нем.).
17
Моя дорогая (нем.).
18
Разводчики картофеля, картофелеводы (нем.).
19
Мамочка (нем.).
20
Моя дорогая, моя милая (нем.).
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
