не просил, но мы были готовы. Просто королевская чета́[2] всё никак не могла обзавестись наследником, а тут, считай, племянник его величества подрастает в чужой семье. Ну и зачем было рисковать?
– А что же потом случилось? Проклятие? Дуэль?
– Да по‑глупому всё. Слово за слово, поцапались, супруг Лауры меня оскорбил, я его, а тут нагулянный карапуз на глаза появился и ко мне на руки полез, ну и... Дошло до дуэли. Я, правда, не планировал до смерти. Так, попугать да пару царапин сделать, кровь пустить. А его удар хватил прямо там, я и сделать‑то ему ничего не успел. И перед смертью он про́клял.
–Как звучит‑то проклятие? – вернулась я к тому, с чего начали.
– Не быть вместе никогда ди Элдре и ди Кассано, пока смерть не заберет всех потомков неверной жены. Ни супругами, ни друзьями, ни врагами, ни родней. Мне же, Касселю ди Кассано, не видать покоя ни на этом свете, ни на том».
Слова прошелестели потусторонним шепотом, и словно могильным холодом потянуло. А призрак на мгновение будто увеличился в размерах, размылся почти до полной прозрачности и вновь собрался невесомой сущностью.
– А ведь и забрала смерть‑то... – грустно усмехнулась я, потерев лоб. – И ди Кассано с ди Элдре не могли быть вместе более двух столетий. И ты – ма́ешься привидением, не имея покоя.
– И вовсе я не ма́юсь, а наслаждаюсь посмертием, – хохотнул Кассель. Впрочем, был этот смех невеселый.
– Всё сбылось. Да, Кассель? Муж Лауры был магом?
– Да. Был, – вздохнул он и сделал пару кругов по комнате. Потом подлетел ко мне и изобразил, будто присел рядом. – Не грусти, крошка. Умирать, конечно, неприятно. Мы с тобой оба это знаем. Но согласись, тебе повезло больше.
– Угу. А кто был брат его величества? Тот, который...
– Герцог Десперо́.
Я вытаращилась на собеседника. Это что же? Герцог Антион Десперо, друг моего как бы жениха и глава магического надзора, мой дальний кровный родственник?!
– Да, дорогуша. Именно, – понял он меня без слов. – Смешно, да?
– Обхохочешься, – буркнула я. – А он не догадается?
– Да кто ж знает? Антион мальчик неплохой, уж всяко лучше, чем ваш общий пра‑пра. Маг сильный, умный, целеустремленный. Даже если и пронюхает про общую кровь, то не думаю, что обидит тебя. Что уж там, более двух столетий прошло. Да и официально‑то старший сын того герцога Десперо являлся потомком ди Элдре.
– Он еще и старший... – простонала я. – Вот лучше бы я не знала!
Мы с Касселем помолчали. Потом я вспомнила, с чего начался наш э́кскурс в прошлое.
– Габриэлла с Консуэлой что искали?
– Что‑либо про проклятье. Эти две овцы...
– Курицы.
– Курицы. Отчего‑то вбили себе в голову, что именно здесь, на вилле, где Рик скрывал от мира внебрачное дитя, припрятаны и сведения о древнем родовом проклятии ди Кассано. Они были уверены, что смогут его снять. Ну или шантажировать маркиза.
– А его можно снять? Проклятие?
– Нет. Этот сволочной старикашка помер, прежде чем успел произнести условия снятия.
– Прелестно! Просто прелестно!
Мы оба одновременно тяжело вздохнули.
Риккардо было жалко. Хотя, по сути, проклятие вовсе и не его. А так, в целом. Эту призрачную кобелиную сущность – тоже жалко. Два столетия уж покоя не знает. Но вот магически заверенный договор, который выполнить надо, – это уже серьезно. И как его выполнять, если в проклятии было сказано, что не быть ди Кассано и ди Элдре вместе?
С другой стороны, смерть таки забрала всех потомков неверной Лауры. Никого, кроме нас с Марикой, не осталось. Мы с ней последние ди Элдре, больше нет никого, даже дальней побочной родни. Да и то – фактически умерли. И то, что восстали и воскресли, заслуга не оскорбленного старика, каким бы гадом он ни был при жизни. Нас спас другой старик – одинокий, слегка полоумный, но добрый некромант.
– Антиону будешь рассказывать? – спросил вдруг Кассель.
– Нет.
– Точно?
– Абсолютно. Ни к чему ворошить прошлое, да еще такое неприятное. Знаешь, я пока осмыслю твой рассказ. Пройдусь по дому, поем. Где, кстати, Летицию носит? Я же велела ей подняться.
– Я ее чуть шуганул, нам с тобой беседу закончить нужно было.
– Ну вот. Теперь мне самой спускаться и искать напуганную горничную. – Я со вздохом встала. – Вечером еще пообщаемся, поговорим о новостях сегодняшних и тайнах прошлых.
– Непременно, детка. Непременно. – Призрак истаял в воздухе.
Ну а я снова отправилась вниз отдавать распоряжения, заниматься делами и вникать в отчеты прислуги.
Нет, но каковы предки‑то?! Это ж надо было такую кашу заварить. Слов нет!
Оставшаяся часть дня пролетела словно миг. Я всё проверила, осмотрела, сунула нос в каждое помещение. Изучила отчеты Марио о проделанных работах. Забрала пачку документов и писем, пришедших сюда. Их еще не успели переправить в городской особняк.
Велела Летиции упаковать часть моих вещей, оставшихся тут. Могла, конечно, и раньше их затребовать. Привезли бы. Но не хотелось, чтобы без меня в них кто‑то копался. Лучше уж я сама. Ничего важного или ценного у меня не имелось, но всё же.
Вечером, когда я, с трудом переставляя ноги от усталости, снова добралась до башни, мы с Касселем устроились у камина на первом этаже. Я рассказывала, как у нас проходит жизнь. Порадовала новостями об изменениях у Лексинталя. Выслушала массу наставлений, которые надо было передать «мальчишкам». Обоим. И Риккардо, и Лексу.
Мне тоже были даны указания: беречь их, заботиться, не обижать.
А потом призрак вдруг спросил:
– Эрика, девочка, может, всё же расскажешь, почему ты так не хочешь выйти замуж за Рика? Он ведь тебе нравится, я вижу. Сильно нравится. Вы могли бы быть счастливы вместе.
– Ну, во‑первых, он тоже не хочет на мне жениться. Ваши с Лаурой проделки осложнили нам жизнь, и мы оба пытаемся избежать навязанного вашим, не слишком‑то умным, договором брака.
– Ну‑ну, не хочет он. Уж мне‑то ты не лги. Не хотел бы, так и не приблизил бы к себе так и не позволял бы всего того, что позволяет. И уж конечно, не красовался бы на твоем пальчике родовой перстень ди Кассано. Ты – официальная невеста, что он и подтверждает.
Я сначала вытаращилась на призрака. Проследила взглядом, куда
