ментальных расследований. А в семейной жизни – добрый, чуткий, светлый человек, для которого близкие и родные – это главное. Тот, кого я ужасно люблю. Мой про́клятый маркиз.
Хотя давно уже и не проклятый. Ведь я вышла за него замуж. Выполнен древний договор. Два рода, ди Элдре и ди Кассано – породнились. Магии оказалась безразлична путаница с переселением душ у меня и Марики. Наш брак с Риком исполнил обязательство.
И да, смерть забрала всех потомков неверной жены. Именно так, как и звучало в проклятии. И не стала Марика, настоящая прямая наследница, ни супругой, ни другом, ни врагом, ни родней... Хотя последнее спорно, она двоюродная тетка наших детей. Но мы с Риком всё же счастливо женаты.
А Кассель, фамильный призрак ди Кассано, свидетель и участник тех давних событий, нашел покой. Точнее, найти‑то он его нашел. Но уходить за грань отказался. Сказал, что как‑нибудь потом, когда ему совсем наскучит этот мир. А ему еще надо дождаться, пока вырастут наши четверо близнецов. Проследить, чтобы Лина и Дина вышли замуж за достойных мужчин. Чтобы Фред унаследовал титул маркиза ди Кассано и стал продолжателем рода. А Филу предстоит принять титул, который для него пока храню я. Он станет графом ди Элдре. Может, даже восстановит наш родовой замок.
Его величество Эдвард решительно занялся проблемами Приграничья после той инспекции. Были проведены аресты высоких чиновников, которые воровали средства, идущие из казны на поддержание порядка в том далеком краю. Расхитителей не просто арестовали, а показательно казнили, с полной конфискацией всего имущества и лишением титула. Ох и скандал тогда грянул... Всё королевство сотрясалось.
Король был в таком гневе, что отправил еще несколько инспекций в разные уголки страны. Казнокрады, воры, градоправители разных рангов тогда ощутимо пострадали и лишились мест, титулов, состояний и... голов. Их всех публично казнили в столице.
Мне спустя почти год пришло письмо из приюта от сестры Антуаны. Она рассказывала новости. Что у них теперь намного больше дотаций, что дети перестали голодать и считать каждый медяк. Что дали денег и починили крышу и окна. Благодарила почему‑то меня. И желала счастья.
С Марикой же эти шесть лет мы общались только эпистоля́рно[1]. Письма приходили редко, всё же между столицей и Лагорендом большое расстояние. Но основные события из жизни друг друга мы знали.
Как я и предполагала, уже через год после свадьбы Марика стала мамой близнецов. У нее родились два сына. А спустя год – еще двое. Так что сейчас они с мужем счастливые родители четырех сыновей. Но очень хотят дочку, а учитывая наследственность Марики, скорее всего, двух. Они с мужем работают над этим, так что, вполне вероятно, вскоре моих племянников станет больше.
Мне же детей достаточно. Четверо, которых мы с Риком произвели на свет вдвоем, и Лексинталь. Пусть он младше меня всего‑то немного, но мы познакомились, когда ему было четырнадцать. И он мне не только друг, но и пасынок. А Рику – сын.
Так что у нас большая дружная семья. И я бесконечно счастлива в ней. Мы вспоминаем иногда куриный переполох среди невест, что творился на вилле дель Солейль, когда я приехала и заявила о своем статусе.
– Эри, невест так много, но я‑то один, – посмеивался Рик, целуя меня.
– О да, дорогой. Невест‑то много, но я – одна! – кивала я.
– Лучшая и любимая, – соглашался он.
Конец
[1] Эпистолярный стиль – стиль речи, используемый при написании писем в частной переписке.
