Джо присвистнул:
— Удачи, парень. Правда, мне известна сила, способная помешать тебе.
— О-о-о, поверьте мне, я в курсе военной мощи США и не намерен идти против их армии напрямую.
— А для чего тогда покупалось все это вооружение? Для занятий спортивной стрельбой?
— Нет, конечно. Вы — испанец, мистер Завала, и потому знаете, чему учишься, сражаясь с быками: двигаясь правильно и умело, можно победить более мощного и грозного врага.
— Война с Соединенными Штатами не бой быков, — возразил Остин.
— Принцип годится. Я хорошо подготовил почву. Я способствовал перемещению миллионов иммигрантов на территории, принадлежавшие Испании и теперь незаконно занятые США. Теперь они превосходят числом неиспанцев. Я владею ключевым бизнесом: нефть, газ, угледобыча. На свои доходы я купил многих официальных лиц. Теперь можно приводить план в действие. Как только выберусь отсюда, сразу начну действовать. Армия, которую я собрал и обучил, двинется к пограничным городам. Остальные будут совершать рейды в глубь страны. Несмотря на возможные проявления национальной неприязни по отношению к потомкам испанцев, они выстоят, потому что у них есть великая цель: возродить национальную гордость, которую так часто попирают в Америке.
— Это же означает кровавую бойню и хаос!
— Пускай. А что могут сделать Штаты? Освободить Альбукерке и Финикс, сбросив на них атомные бомбы? Развернуть боевые действия на улицах Сан-Диего? Американское правительство знает, что всякий вооруженный конфликт заканчивается политическими договоренностями, а я предложу выход. Губернаторы, которые получили свои посты благодаря мне, будут выступать за восстановление мира и предложат, чтобы США выдвинули одного из своих граждан в качестве посредника между враждующими сторонами. А я буду вести переговоры о фактическом расколе союза.
— Но ведь нет никаких гарантий того, что ваша схема сработает. В ином случае сотни тысяч ни в чем не повинных людей погибнут ни за что.
— Они послужат средством достижения цели.
— Многие из этих людей будут выходцами из Латинской Америки, — сказал Завала.
— Что с того? — резко ответил Алкон. — Мои предки-конкистадоры использовали враждовавшие между собой группы индейцев, чтобы завоевать империю ацтеков, а потом сделали всех краснокожих рабами. Тем, кто выживет, я дам возможность возродить величие прошлого, возродить славу двух великих цивилизаций — индейцев и испанцев!
— Славное прошлое вроде кровавого футбола и инквизиции? — спросил Курт.
— И даже больше того, что вы можете вообразить, мистер Остин. Гораздо больше. Впрочем, ваша игра мне надоела, — нетерпеливо проворчал Алкон. — Так что там за секрет? Если ты солгал, я не стану тебя наказывать. Ты же все равно не спасешься.
— Я не вру. Тайна скрыта в соседнем зале.
Алкон и Гусман переглянулись.
— Хорошо, веди. Только без шуточек. Гусман не промахивается.
Остин поднялся по лестнице первым, за ним — Завала, а потом Алкон и Гусман.
— И вы пришли сюда по этой лестнице? — спросил Алкон, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь выхода.
Фигура в саркофаге привлекла внимание миллиардера.
— Кто это? — спросил он.
— Позволите?
Гусман пристально следил за каждым движением Остина, пока тот подходил к саркофагу, склонялся над телом и доставал какой-то небольшой блестящий предмет. Остин подал находку Алкону. Испанец удивленно поднял брови, посмотрев на вещицу.
— Не понимаю, — с подозрением сказал он.
— Представьте такую ситуацию, — начал Остин. — Вы — индеец майя и сидите на сундуках с сокровищами сотни лет, поджидая людей, которые привезли вам это добро и должны забрать его. В один прекрасный день является белый человек с востока и заявляет, что хочет получить свое золото обратно. Он умирает прежде, чем вы успеваете вернуть ему требуемое. Вы размышляете, а не Кукулькан ли пришелец, не воплощение ли Венеры? Стараясь оградить себя от лишних неприятностей, вы хороните умершего вместе с его сокровищами и на камне высекаете карту, которую поймет только Венера. Вот эти пергаментные свитки — рисунки с изображением карты на камне. А если это недостаточно убедительно, тогда объясните мне — откуда в храме майя христианский крестик?
— Не может быть! — не веря своим глазам бормотал Алкон.
— Дон Алкон, познакомьтесь, перед вами великий адмирал Христофор Колумб.
Алкон с минуту смотрел на саркофаг, а потом безумно расхохотался и швырнул крестик обратно в гроб.
Пока все смотрели на саркофаг, Остин незаметно сжал висящий у него на шее мешочек. Через несколько секунд издалека донесся грохот.
— Что это? — спросил Алкон, глядя то на Остина, то на Гусмана.
— Похоже, гроза, — ответил Гусман, прислушиваясь.
Воспользовавшись секундным замешательством Алкона и его приспешника, Остин быстро поднял с пола одно из копий, при помощи которых они с Завалой пытались подцепить крышку саркофага. Лотом Курт рванулся вперед, обхватил Алкона за шею и на несколько миллиметров вонзил наконечник копья в кожу на горле миллиардера. Гусман схватился за пистолет.
— Спокойно, или я проткну ему шею, — предупредил Остин и нажал на копье.
На смуглой коже Алкона выступила кровь.
— Делай, как он сказал, — едва дыша, прошептал глава братства.
— Спрячь пистолет в кобуру, — велел Остин, хотя и знал, что Гусман обязательно попытается воспользоваться оружием и выстрелить в голову либо ему, либо Завале.
Гусман улыбнулся. На лице его промелькнуло восхищение противником, и он выполнил приказ. Затем Остин приказал Алкону бросить оружие. Теперь, не выпуская живой щит, Курт и Завала двинулись по лестнице в главный зал. Гусман следовал за ними на расстоянии нескольких шагов. Внезапно на группу обрушился ливень. Все, кроме Остина, посмотрели наверх.
— Это не дождь, если вам интересно. Грохот, который вы слышали несколько секунд назад, не гроза, а взрывы. Я воспользовался дистанционным детонатором, чтобы взорвать дамбу. Теперь сюда хлынут миллионы галлонов воды.
— Я не верю тебе! — прорычал Алкон.
— Пожалуй, он не лжет, дон Алкон, — заметил Гусман.
— Ты же не провидец! Откуда ты узнал, что мы появимся здесь? — воскликнул Алкон.
— Первоначально я планировал взорвать дамбу после того, как мы уйдем, чтобы вы, добравшись сюда, не смогли проникнуть в храм. А теперь погибнем все вместе.
Снова послышался шум, теперь сильнее.
— Это лишь начало. Вот-вот взорвется резервуар, и тогда хлынет как следует. Как быстро вода затопит храм, я не знаю, но на вашем месте предпочел бы не задерживаться здесь надолго. — Остин усмехнулся.
Гусман бросил взгляд на лестницу. Он, видимо, на мгновение потерял невозмутимость:
