один раз в три года, он длится чуть больше шестидесяти дней, и никто не знает почему так. Дождь идёт, не прекращаясь, превращая жизнь животных в мучение. Все птицы улетают высоко в горы, перед сезоном дождей, остаются только пещерники. В этом мире нет летучих мышей, их с успехом заменяют маленькие хохлатые птички, похожие на шарики пинг-понга. Пещерники питаются всей нечистью, плодящейся в подземелье. Звери тоже, как-то приспособились к дождям, в лесах почти не осталось живности. Только вдоль рек бродили бобровые медведи. Их плотины, вместе с подводным жильём смыло потоком воды. Наводнение нам не грозило, замок находился на горе, и с продуктами было всё в порядке, последний конвой был за две недели до начала сеанса дождей. Вся округа стала заливаться водой, земля вокруг нашего замка, потихоньку, стала превращаться в остров, дикари пятились от воды, давно покинув затопленные стойбища, и напоминая цыганские таборы, всё ближе, и ближе приближались к границам нашей обители. У них не было палаток, у них не было ничего, кроме промокших тентов, сплетённых из травы. Впервые, за много лет, в ворота замка постучал их вождь и попросил приюта для своего племени. Это было, что-то из рода, вон выходящего! Сам вождь унизился перед женщинами, обратившись с просьбой, признав себя беспомощным и побеждённым стихией. Язык дикарей знала только настоятельница, она и вела переговоры с вождём, потребовав гарантию безопасности. Мы рисковали, открыв ворота для врага, зная про хитрость, лицемерие и подлость дикарей. Вождь переломил стрелу и острым кварцевым наконечником разрезал свою ладонь, пролив кровь на стол перед настоятельницей, это был жест дружбы, закон крови. Если кто нарушит этот договор, да будет убит племенем. Наши женщины-воительницы, экипированные, как амазонки, были всё время начеку, вместе с комендантом во время переговоров. Наконец, и настоятельница и вождь поднялись из-за стола, из нас никто не понял и слова, из их диалога. На столе осталась поломанная стрела и пятно, от пролитой крови. Комендант дала распоряжение открыть ворота. Дикари медленно входили во двор, крутя головами по сторонам. В племени были преимущественно мужчины, но вскоре, среди вошедших, я стала узнавать, и женщин, и детей. Все они, одетые в звериные шкуры, казались однородной бесполой массой, с грязными лицами и хитрыми глазёнками, осматривающими всё вокруг. Я знала, что долгое присутствие «гостей» обязательно приведёт к конфликту. Психология дикаря отличается тем, что у них нет такого понятия, как благодарность. Есть злость, ненависть, месть, а благодарность – что это? Ты можешь протянуть руку тонущему дикарю, он откликнется на твою помощь, схватившись за спасение одной своей рукой, а в другой руке у него будет зажат нож, заточенный на тебя. Я переговорила с комендантом, чтобы патрули были всегда начеку, на всё время, пока гости находятся в замке. Мы договорились так, что при возникновении любого конфликта между нами и гостями, должна вмешаться одна из самых подготовленных воительниц, чтобы не дать разгореться конфликту, до состояния войны. Пора показать дикарям, кто здесь хозяин. Настоятельница водила вождя по замку, показывала достижение своей общины. А вечером она пригласила его на ужин с семьёй. Семьи у вожака не было. Не получилось как-то. Настоятельница неудачно пошутила: – У нас женщин много, и у вождя такого племени, ещё будет шанс найти свою вторую половинку. Дикари пока осматривались, расположившись под навесом на улице. Настоятельница поделилась с ними продуктами питания, копчёное мясо у племени было своё, и не смотря на непрекращающийся дождь, каждый день дикари выходили на охоту. Они вели себя на территории замка, непривычно тихо, старались не обращать внимания на прихожанок, пытающихся наладить с ними контакт. Блин! Девчонки сами нарывались на инцидент, но закон крови останавливал любого горячего дикаря. Дикари, обычно, сидели у костров, поджаривая тушки каких-то неизвестных мне животных, похожих на опоссума, с ушами кролика, при приближении кого-нибудь из послушниц, дикари переходили к другим кострам. Меня это, даже бесить начало, вся моя философия рассыпалась, как карточный домик. Дикари нас избегали и старались, просто, не замечать. Это было до тех пор, пока наши амазонки сидели в засаде, но, видимо, им тоже надоело бездействие дикарей, они, нарушив дисциплину, во всеоружии, вышли во двор. Я ещё успела увидеть, как загорелись глаза у мужиков, при виде композитных луков наших воительниц. Их руки, сами, непроизвольно, потянулись к оружию этих странных женщин, с перевязанными грудями, одетых в доспехи из кожи буйвола, очень редкого животного для этих мест. Всю экипировку воительниц настоятельница заказала, через конвой. Теперь амазонки решили пофорсить перед молодыми дикарями, своими нарядами. Я сама, впервые видела это одеяние. Чертовки были, вне критики. Но они помнили, что в пределах замка, они прежде всего – войны, и на любые попытки дикарей дотянуться до оружия, ответили агрессивно. Права была настоятельница – эти южанки по своему характеру, ничем не уступали в дикости дикарям. Назревал конфликт, южанки раскидали грозных мужчин, как связки бананов по двору замка, выбросив их на дождь, охладить немного пыл, и унять темперамент. Вот я и дождалась конфликта! Я уже думала – начнётся неуправляемая бойня, зная про горячий характер дикарей, но реакция вождя и слабой половины племени, была совсем неожиданной. Раздался смех! Особо изощрялась детвора, перекривляя своих соплеменников, падающих носами в лужи. Было действительно смешно – четверо девушек, против двух десятков мужчин, с хорошо развитой мускулатурой, и со смелостью пещерного льва. Дикари валялись под дождём и не могли пошевелиться, пока комендант не пожалела поверженных, и раскрепостила их мышцы. Бедные мужики! Вернувшиеся нервные импульсы, в их тела, вызвали ещё одну волну смеха: дикари начали дёргаться, как клоуны, и их походка напоминала движение испорченного робота. Блин! Откуда у меня эти воспоминания? Я не помню, где родилась, не знаю, где жила, и ничего не помню о себе, зато помню цирк, помню роботов. Странно. Может со временем память восстановится? Детвора была в восторге от представления. Мужики заползли под навес и до самого конца сезона дождей их не было видно, иногда, только гонялись за малышнёй, перекривляющих их движения. Девочки немного перестарались, за это получили втык от тренера, некоторых дикарей приходилось с ложечки кормить, как младенцев. Настоятельница закрепила послушниц за ними, в сезон дождей всё равно масса свободного времени, общайтесь, изучайте язык. Я не знала, что руководительница нашей обители, двадцать лет провела в плену у дикарей соседского племени, пока не погиб её муж, спасая дочь в реке от напавшего на их плот бобрового медведя. Девочка пропала, а фрагменты костей мужа,
