с любимым зятем:
– Хасар, сынок, ты приехал?
– Да, это я, дайза!
– Заходи, родной! – Она вдруг вспомнила счастливые дни жизни с Арсланом и Хасаром и расстроилась. – Дети очень скучают по тебе, все время только и говорят об этом. – Голос старой женщины дрогнул, и она заплакала. Концом черного платка, который не снимала с головы со дня гибели внука, вытерла слезы.
Хасар выпил с тещей чаю, потом посмотрел любимые игрушки и красочные книжки Сердара. А вскоре пришел со школы и старший внук Айназар. Увидев любимого деда играющим с его младшим братом, глазам своим не поверил. Но это был не сон, это была явь. Причем, явь, которую он так долго ждал. Спешно сняв со спины школьный рюкзак, он бросился в объятья деда: «Дедушка, ты приехал!»
Услышав голос правнука, бабушка, занятая на кухне приготовлением обеда, вышла оттуда и, увидев счастливого ребенка в объятьях деда, снова расстроилась: «Господи, за что ты лишил меня счастья?.. Отчего они расстались?.. Почему же им не жилось вместе, о, Господи?..»
Хасар, радуясь встрече с внуками, отметил про себя, как они выросли за то время, что он не видел их, как повзрослели они и многое стали понимать.
Он успокаивал свою израненную душу мыслями о том, что совсем скоро они вырастут и займут место погибшего отца.
В конце рабочего дня, перед самым возвращением Дуньи с работы, Хасар засобирался, пообещав внукам снова прийти завтра утром и быть с ними до вечера, до поезда, сходить с ними в город, навестить вместе с ними их тетку, а его дочь Мяхри. Как ни просили внуки и теща, чтобы он остался, Хасар не согласился, не хотел он встречаться с Дуньёй. Сославшись на неотложные дела, уехал в гостиницу.
После гибели Арслана Хасар, скучая по внукам, приезжал в Ашхабад несколько раз. За эти полгода он видел Дунью всего один раз, да и то издалека. Чувствовал, что она тоже не жаждет встречи с ним. И потом, все, что могло случиться, уже случилось, поэтому им нет никакой надобности во встречах. Зная это, Хасар старался навещать внуков в отсутствие Дуньи.
Вернувшись в гостиницу, Хасар разделся и лег на кровать, чтобы дать ногам отдых, а сам думал о том, как хорошо было бы принять душ, чтобы вместе с мыльной пеной с него сошел весь негатив. Лежа на спине, он дремал, в полудреме вспоминая отдельные эпизоды из своей семейной жизни.
… Вот счастливая Дунья с внуком на руках, завернутым в белое покрывальце, выходит из роддома…
Хасар вместе с Арсланом стоят в сторонке, возле машины, встречают их. А вот они уже дома, муж и жена вдвоем разглядывают своего новорожденного внука, лежащего в кроватке.
– Смотри, как он похож на своих дядь.
– А ты посмотри на его глазки, вырастет и станет похожим на отца…
Хоть и ненадолго, но ему снова удалось вернуться в тот мир, в котором когда-то присутствовала Дунья, и почувствовать себя счастливым.
Приняв душ, Хасар сел за стол, чтобы выпить чаю, и в этот момент раздался стук в дверь. Есть ему не хотелось, теща от души накормила его любимыми пельменями с добавлением курдючного сала.
Открыв дверь, Хасар не поверил глазам. Перед ним стояла Дунья.
– Можно войти? – не глядя на Хасара, спросила она. Вместо ответа Хасар посторонился и впустил ее в номер.
Он не сразу сообразил, с чем связан визит Дуньи, но потом решил, что это каким-то образом связано с их внуками. Сегодня он пообещал внукам летом забрать их с собой и отвезти на море. Он уже представлял, как внуки будут плескаться в море, а он, наблюдая и ухаживая за ними, будет на седьмом небе от счастья.
Первое, что пришло в голову при виде Дуньи, была мысль об ее несогласии с тем, что он хочет увезти внуков на лето к себе, поэтому она и пришла сюда, чтобы выразить свое недовольство. Дунья выглядела так, словно пришла на свидание. На ней было красивое серо-коричневое платье, подстриженные волосы, выкрашенные в золотистый цвет, аккуратно уложены в каре. Она по-прежнему была хороша собой. Он, конечно, допускал, что может увидеть Дунья, но не думал, что женщина, носящая по сыну траур, может так вызывающе ярко одеться. Может, ее рана затянулась до времени?
Пригласив Дунья за стол, Хасар налил ей чаю и протянул пиалу.
– На, выпей чаю!
– Наверно, чай крепкий? – этими словами Дунья хотела сказать, что она знает, какой чай он пьет.
– А что же это за чай, если он не настоялся?
Этот спор на чайную тему на какое-то время вызвал иллюзию возврата к их прежней жизни.
– В гостинице поселился? – сказала Дунья, давая понять, что он мог бы и дома остаться, правда, сама она этого не очень-то и хотела.
– Здесь не так уж и плохо. Самое главное, я повидал своих внуков. А завтра мы с ними собираемся на прогулку,– вежливо в тон ей ответил Хасар.
Когда Дунья появилась у него в номере, Хасару показалось, что она зашла на минутку: сейчас скажет ему что-то и тут же уйдет. Но та никуда не спешила. И потом, разве она пришла сюда не затем, чтобы откровенно поговорить с бывшим мужем и предъявить ему требование?
Незаметно разглядывая Хасара, Дунья отметила про себя, что он похудел, щеки ввалились, а глаза ушли еще глубже. Человек, привыкший жить в паре, а тем более мужчина, оставшись один, чувствует себя осиротевшим и нуждается в покровительстве. Женщинам проще, они быстрее привыкают к одиночеству, потому что им есть о ком заботиться и чем занять себя.
Увидев, как преобразилась Дунья внешне, Хасар отметил, что развод ей явно пошел на пользу.
Взяв из рук Хасара пиалу с чаем, она расстегнула нижние пуговицы пальто и села удобнее.
Дунья расспрашивала Хасара о том, о сем, но прямо посмотреть ему в глаза не решалась. Чувствовалось, что она волнуется, на щеках ее выступили алые пятна.
Хасару даже почудилось, что Дунья снова смотрит на него с прежним обожанием и даже готова соединиться с ним.
Ему эта мысль пришлась по душе, хотя он и не знал, как поведет себя, если она вдруг намекнёт ему об этом. Но потом понял, что это не так, что он обманывает себя, мечтая о несбыточном.
Понял он, что все еще гонится за миражом – за тем временем, когда Дунья присутствовала в его жизни. Помня, что Дунья любит кофе, он насыпал в чашку растворимого кофе, залил кипятком и протянул ей.
– На,
