class="p1">– То, что поможет тебе не смотреть мне в глаза.
– Я не буду ничего видеть?
– Зато сможешь почувствовать. Поверь, обмен равнозначный. Хотя нет, выиграешь ты куда больше.
Он… он тоже выиграл. Он продиктовал свои правила и вынудил их принять. Неважно как: заставил, перехитрил или убедил в чистоте намерений. Так не вовремя пришедший на ум Юра предупреждал, а Мира пропустила все пошлые намёки мимо ушей. Теперь она знала наверняка: Новак умеет удивить. А ещё в закромах необузданной фантазии найдётся фокус даже для девственницы. Впрочем, жаловаться было излишне. Ощущения превзошли ожидания во сто крат. Теперь прикосновение не было просто прикосновением. Это был разряд тока. Несильный и не болезненный. Просто неожиданный и оттого особенно приятный. Он касался умело и как-то сразу настроил на правильный лад.
По сути, условие было только одно: сдерживаться нельзя. Хочешь стонать – стони, хочешь кричать – кричи, хочешь кончить… ну, понятно. Мира хотела. Очень. И стонать, и кричать, и кончить. А, может быть, даже всё сразу. Причём, ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, что она испытывала, оказавшись наедине с собой. Даже в этом Рома её обскакал. Он не оставил без внимания ни нежную шею, ни горящие возбуждением соски, ни подрагивающий от предвкушения живот… Новак долго забавлялся, целуя её бёдра и ягодицы. Он добивался полного раскрепощения. Вертел её, точно новогодний подарок, который хочется поскорее распаковать, но само удовольствие от предвкушения заводило куда сильнее.
Мира давно перестала заморачиваться, в какой позе она находится, насколько сильно раскрыта перед ним. Ромка оказался прав: иногда лучше вообще не видеть. Какой бы красивой и свободной она себя ни ощущала, есть определённые запреты, навязанные моралью, обществом, вбитые в мозг с воспитанием. В этот вечер Мира умудрилась переступить через них все. И, пожалуй, в том, что потерпеть эти пять лет стоило, Ромка тоже прав. В шестнадцать она бы не оценила и сотой доли происходящего. В определённый момент она уже не чувствовала ни своего тела, ни… боже упаси… мозга. Мира превратилась в одну пульсирующую точку и эта точка должна была вот-вот взорваться.
Когда шёлковая лента спала с глаз, Мира готова была заплакать: она успела с ней подружиться. Её всё ещё болтало на волнах отходящей эйфории, перед глазами всё плыло, и редкие звёзды мелькали разноцветными бликами. На затылке Мира ощутила мужское дыхание. Теперь бы язык не повернулся назвать его чужим… Именно сейчас казалось, что это дыхание она узнает из тысячи… стоит только завязать глаза.
– Порой прелюдия к сексу должна быть вкуснее самого секса. И это наш с тобой случай, – сладко зашептал Рома, прижимаясь грудью к её спине.
Мире не хотелось отвечать. Ей хотелось только блаженно улыбаться. Но Ромка всё равно развернул её к себе лицом, поцеловал в уголок рта, прошёлся по губам языком, раскрывая их чуть шире. И это был уже другой урок. Урок на тему «мужское тело». Сильное, крепкое, сексуальное мужское тело с развитыми мышцами, которые перекатывались при смене положения. Это было тело с гладкой бронзовой кожей, что от напряжения покрылась испариной. Мира провела пальчиками по его шее, по ключицам, по широкой груди, что поднималась на вдохе. Царапнула кожу на животе, лизнула её и… остановилась. Доставить столько же удовольствия… да что там… Мира не могла даже приблизиться к завышенной до небес планке.
Она всё ещё была под ним. Как это будет правильно… они недоговорили?.. Так вот, они недоговорили. И это читалось в его взгляде, который заставлял кровь вскипать. Острое желание пришло неожиданно и точечно ударило по низу живота. Мира застонала от предвкушения, а Рома, будто пьяно улыбнулся.
– Мне нужно будет войти. Ты только не бойся, договорились? – напомнил он в который раз и Мира уверенно кивнула.
Какой уж тут страх? Хотелось быстрее снять все запреты. Её тело больше не требовало внимания – оно получило его сполна. Тело требовало наполненности, разрядки. Рома успел её хорошо растянуть. Пальцами и языком. Его вообще ничего не смущало. Ну, если только тот факт, что от Миры нужно было оторваться… Всего на несколько секунд, чтобы раскатать презерватив.
За умелым движением она наблюдала с жадностью и нетерпением умирающего от жажды. Ну а ноги развела и обхватила мужчину с боков без особых подсказок. Новак качнулся вперёд, коснулся кончика её носа своим и хмельно улыбнулся. Удерживая вес на локтях, он вошёл в неё одним мягким и плавным движением. Растягивая до предела, до жжения, до чувствительного натяжения. А потом вышел и вошёл порывисто и резко. Что-то внутри лопнуло, Мира вздрогнула, но боль была терпимой. Стало даже как-то обидно, что она не расцарапала ему ни спину, ни лицо, что не укусила плечо – всё пропустила, глупая…
Жжение вернулось, когда Новак осторожно задвигался. Мира нетерпеливо поморщилась, но всё простила за его поцелуй. Глубокий и чувственный. Отвлекали и переплетённые в замок пальцы, что он нетерпеливо дёргал всё выше. К разрядке Рома пришёл довольно быстро и уже один.
– Жива? – усмехнулся он, коснувшись её холодными от бурного дыхания губами.
Как мужчина с опытом он знал, что сейчас следует сказать что-то приободряющее, заставляющее верить в сказки и летать, но почему-то не сказал. А впрочем, Мира и не ждала. Совершенно эгоистично отвернувшись от него, она легла на живот и наблюдала за мужчиной из-под полуопущенных ресниц. Она не принцесска! И вовсе не обязательно лишний раз говорить, что секс с ней – лучшее, что случилось в его жизни. Такие, как Мира, не верят во всю эту чепуху. Рома это знал, он это понял, потому с достаточно ровным выражением лица стянул презерватив и направился в душ. Мира уснула под мерный шум воды, но при этом легко поддалась, когда её притянули к тёплому, чуть влажному боку, и отключилась окончательно, окунувшись в давно знакомый, родной запах.
Утро пришло в спальню с первыми лучами солнца. Мира поморщилась от света и осторожно выбралась из-под жаркого мужского тела. Всё же спать она предпочитала одна… Рома тут же зашевелился и сонно прищурился.
– Что?..
– Спи, я сейчас приду, – тихо прошептала она и сползла с постели.
Как и в первый день пребывания в этом доме, она выбрала уютный банный халат и спустилась в кухню. Пить хотелось неимоверно, а губы явно потрескались. Пила Мира жадно, пока, наконец, не закашлялась, но сна теперь не было ни в одном глазу. Возвращаться в комнату пока не хотелось, хотелось в полном одиночестве насладиться своим новым статусом. Кстати, неплохо было бы
